7 апреля 2014 года - точка отсчета вооруженного конфликта на востоке Украины. Его жертвами с апреля 2014 года по 27 марта этого года стали 6083 человека, говорится в новом докладе Управления ООН по координации гуманитарных вопросов. Еще 15 тысяч 397 человек были ранены в зонах конфликта. Сколько из них было тех, кто бегут, надевают бронежилеты, погибают, любят, боятся, хоронят детей, гладят собак. А сейчас говорят «там все слишком сложно, вы не поймете». Война может иметь цель: победу или перемирие. Однако хорошие цели человеческими жертвоприношениями не достигаются. Люди, которые стали жертвами, − как они воспринимают войну и кто они?
Передо мной сидит человек, с его лица не сходит ухмылка. Он без конца твердит мне о том, что никто не способен его понять, но продолжает рассказывать. По известным причинам, я не могу назвать имени этого человека, поэтому он будет Сергеем. «В моих глазах вы ничего не увидите. Жизнь так сильно побила, поэтому я смотрю в глаза не отрывая взгляда», − предупреждает он. Говорит, что даже если назвать его имя и показать фотографию, его бы никто не узнал. Кажется, единственное, что осталось неизменным, − это блеск ярко-голубых глаз.
Вокруг нас − несколько флагов Донецкой Народной Республики, с потолка свисают георгиевские ленты, а со стены улыбается довольный Путин. Сергей предлагает мне сфотографироваться рядом с артефактами, но я отказываюсь. Говорит, повесил не он, да и вообще считает это бессмысленным.
−Мы не помогаем ополченцам, потому что не хотим связываться с оружием. На сегодняшний день я ни на чьей стороне. Вы слишком молодые, чтобы понять, что такое война. Война – это когда два соседа стреляются друг в друга, а попадают по тебе. Если им не хватает питания – они у тебя заберут. И одна, и вторая сторона, − рассказывает Сергей, подоткнув под себя ослепительно белую скатерть.
Вся гуманитарная помощь находится в этом подвале. Кажется, сейчас все, что связано с войной, не выходит за рамки подвала, даже если находится на мирной территории. Однако здесь можно услышать давно позабытые на войне звуки – вскипает чайник, ведется неспешный разговор. В остальном же он похож на небольшие катакомбы − вокруг много досок, а над головой трубы. Меня провожают в небольшие помещения, каждое из которых предназначено для определенного рода вещей – здесь и медикаменты, и мешки с одеждой, и детские игрушки.
−Вы собираете помощь, а кто ее туда доставляет?
−Доставляют, кто там те же волонтеры, что и мы здесь.
−Они приезжают сюда?
−Не всегда. Бывает, пересекаем границу. Каждая поездка – это не проблема, если проблему переименовать в приключение, так легче жить.
−Считаете, что это героический поступок?
−Волонтеры страдают своими жизнями. Было несколько человек, человек семь, которые везли на Донецк гуманитарную помощь. Их расстреляли вместе с грузом. Это люди, которые были идейными, им никто не платил. Их психологию вам не понять. Так как это люди сочувствующие, они пытаются что-то в мире изменить. У некоторых получается, у некоторых не очень, но при всем этом факте – они стараются.
Люди, которые занимаются упаковкой гуманитарной помощи, − это сами беженцы. Они проводят несколько суток в подвале, когда не успевают к приезду нового грузовика.
−Люди приходили, предлагали помощь, говорили, что возят на общие склады. Я говорю: а как вы докажете, что их раздали? Я что, похож на идиота? Я работаю, чтобы такие как они побыстрее отсюда исчезали. Ты депутат? Да насрать мне тебе на голову и размазать. Что ты в жизни делал хорошего? Знаю одно – что живешь ты за чужие деньги, где-то там ходишь пиаришься. Пиаришься, ну пиарься, только не здесь. Так он сказал – придет адвокат, какие-то люди, бэтмены. Дал я ему пять минут, чтобы ушел. Если мы отправляем груз, то знаем, кому мы их везем, каким людям, какая семья – три, пять, семь человек. Если они не получат и эти люди не отчитаются, человек, который это вез, я могу с ним очень плохо поступить. Вот и все.
Во время разговора он бесконечно курит. В каждом движении видно, как Сергей цепляется за жизнь и пытается ей управлять. В перерывах показывает фотографии на телефоне.
−Так похож?(протягивает телефон)Это когда я уже вышел из плена, попросился пойти на операцию. А это до. Сильно изменился, да? Это я просто в плену был трое суток. Если кто-то хочет тебя чему-то в жизни научить, тебя не кормят, не поят. Там человек сорок и каждый, кто заходит тебя бьет через каждые пол часа, − рассказывает он будничным тоном, как будто читает параграф учебника.
−Как вы туда попали?
−Вы знаете, я попал в плен из-за того, что меня работники милиции подставили. Подставили они меня по одной простой причине – потому что я был старше по званию. Есть менты, а есть мусора. Нарушение закона – это так, как за здрасьте. Насиловать какую-то девочку – за здрасьте, потому что никто не докажет. А есть люди, которые работают для закона.
Сергей описывает гражданскую войну, в которой жертвы мирного населения выгодны обеим сторонам. Ополченцам – потому что на их стороне те, кто «вышел из тюрем» и потому что смерть мотивирует людей начать мстить и вступать в их ряды. Украинской армии – потому что они хотят посеять на той стороне страх.
−А почему вы уехали?
−Почему я покинул свою страну? Не знаю, поймете ли вы меня или нет за такие поступки. Угрожали моим близким. Я им сказал «Якщо не навчитеся української чи російської, пси пранцюватий» и двинул одному телефоном, и вышел он уже не на двух, а на четырех ногах.
Каждая его история − это попытка избежать насилия, которое действует только там, где ослабевает власть. У него в подвале власть никогда не ослабевает. Сам Сергей встречает гостей каждый день – это и добровольцы, и 80-летние старушки с огромными пакетами одежды и продуктов, и одинокие матери, сбежавшие от войны с голыми детьми на руках. Правда, в отношении к некоторым из них не всегда действуют законы гостеприимства.
Приходят надутые боксеры, которые после полугодовой жизни на фронте становятся похожими на узников концлагеря. Николай спрашивает у них: «Думали, все вам в жизни будет дозволено?». А для них скучная и размеренная жизнь наконец обретает какой-то смысл. В очередной попытке отправиться на фронт приходит молодой парень вместе со своей матерью. Она умоляет Николая отправить своего сына воевать.
−Вот он стоит – кричит одно, второе…Я ему говорю, скажи, пожалуйста, что ты можешь изменить в этой жизни? Ты же не будешь командиром подразделения, ты не будешь в управленческой системе. Представь себе, ты уезжаешь, а через неделю тебя привозят в гробу в лучшем случае. В худшем случае тебя просто не привозят. Как твоя мама будет дальше жить?
−Что нужно делать, чтобы выжить и сохранить в себе человека?
−При ядерном взрыве ни в коем случае не падайте вниз, потому что такое вы увидите в первый и в последний раз в жизни. Стремиться надо всегда к лучшему, но думать о своей семье, чтобы не выписать себе в жизни чек.
−Для этого необходимо идти на компромиссы.
−Не всегда. Мне говорят, вы поступаете плохо. А почему я должен поступать как вы хотите? Я поступаю по закону. Тебя пытаются подломать, ты пытаешься найти компромисс.
−А как жить по-другому?
−Да, все бывает по-разному. Люди, которые наступают на горло, у них есть деньги и власть. Понятно, что они считают себя высокими людьми. Но когда ты пытаешься своей системой надавить, тебе остается только одно – суметь выстоять. Они могут уничтожить тебя, и ты будешь никем. Ты потеряешь все.
−Вы готовы жить в постоянной борьбе?
−Так и получается.
