Елена Александровна Яковлева
Научный руководитель к. полит. н., ст. преп. П. А. Орлов
Аннотация. В статье обозначены мировые тенденции, предпосылки кооперации хакеров и СМИ, отмеченные современной теорией журналистики и подтверждающиеся новейшими социологическими исследованиями, а также описаны основные особенности опыта сотрудничества хакеров группировки «Анонимный интернационал» и российских журналистов.
В настоящее время в результате повышения технической доступности информации – демократизации ее распределения и потребления – изменяется статус «направляющего» журналиста и «направляемой» аудитории, появляются новые журналистские жанры и профессиональные связи в редакционном производственном процессе. В этих условиях возрастает практическая значимость исследований феномена сотрудничества хакеров и средств массовой информации, а также теоретических обобщений предпосылок и последствий такого взаимодействия.
Термин «хакер» имеет полувековую историю и несколько сфер распространения, из-за чего возможны расхождения в его трактовках среди разных профессиональных групп. В целом субкультура хакеров представляет собой сложно структурированное внутрикультурное образование с множеством репрезентируемых ролей: “белые” хакеры, “черные” хакеры, кракеры, вандалы, пираты, фишеры, спамеры и т. д. Средства массовой информации не отражают многообразия этих ролей, употребляя слово «хакер» в подавляющем большинстве случаев в качестве пейоратива, в результате чего этот термин все больше становится символом преступной деятельности, асоциального поведения и эгоистического использования прогрессивных методов получения и передачи информации, в то время как сами хакеры не соглашаются со сложившимся стереотипом и продолжают доказывать свою полезность для общества.
Особого внимания заслуживает одна из специфических форм деятельности, с которой принято связывать некоторых членов хакерской субкультуры, а именно – хактивизм. Это новое явление социального протеста, которое представляет собой своеобразный синтез социальной активности и использования интернет-технологий (9; 239). Общей чертой всех методов хактивизма является привлечение внимания к причине подрывных действий, что может быть достигнуто только путем освещения акций в средствах массовой информации.
Это лишь одна из многих форм взаимодействия хакеров (или хактивистов) и СМИ. Более десяти лет исследователи пристально наблюдают за их сотрудничеством и отмечают его сильное влияние на систему журналистики. На данный момент чрезвычайно сложно найти научные работы, полностью посвященные этой теме. Одновременно многие ведущие мировые теоретики и практики журналистики изучают отдельные аспекты этого актуального явления, что позволяет сформировать объемную картину происходящего процесса и дает основание говорить о появлении нового актора в системе средств массовой информации: хакеров, не просто преодолевающих границы своих профессиональных интересов и выходящих на поле действия журналистики, но формирующих новые течения, меняющих ландшафт медиасферы.
Показательна в этом отношении свежая вакансия для хакеров: десятимесячная стажировка в течение 2015 года в семи лучших редакциях мира (14) – The New York Times, The Washington Post, The Guardian и т. д. – стажировка в ведущих изданиях, диктующих медиатенденции, которые затем перенимают СМИ развивающихся стран. Куда же таким образом движется журналистика, и какие новые возможности она получает в информационном обществе?
Первое и самое активно развивающееся направление на стыке деятельности хакеров и журналистов – data-journalism или журналистика данных. Точную оценку особенностей data-journalism дал пионер этого жанра Филипп Мейер: «Словно наука, журналистика данных раскрывает свои методы и представляет свои выводы таким способом, который может быть скреплен, подтвержден и выверен посредством репликации» (16). Современной аудитории требуется не просто комментарий о событии, но информирование о социальных проблемах и тенденциях общественного развития, в которые данное событие «встроено» (7). На сегодняшний день data-journalism – едва ли не самый активно развивающийся жанр журналистики. Для этого СМИ прошли большой путь установления сотрудничества с техническими специалистами, сообществом хакеров и разработчиков. Одним из наиболее успешных форматов взаимодействия стали хакатоны: от сочетания hack – хакер и marathon – марафон. Первые шаги в этом направлении были сделаны в 2009 году, когда журналист The New York Times Арон Пилхофер и профессор журналистики Рич Гордон предложили создать сеть специалистов, заинтересованных в технологических инновациях, поддерживающих миссию и цели журналистики (10). В результате родилась международная организация Hacks/Hackers, на сегодняшний день насчитывающая десятки региональных сообществ и более тысячи последователей на четырех континентах.
Еще одно перспективное направление развития журналистики, основанное на сотрудничестве с хакерами – новые формы расследования. В последнее десятилетие этот жанр переживал серьезный кризис. Важным показателем стал крах газеты Тhe Sunday Times, где после покупки издания Рупертом Мэрдоком в начале 1980-х целенаправленно ослаблялся и в конце концов был уничтожен легендарный отдел расследований Insight, который в свое время открыл жанр журналистских расследований в Британии в середине XX века, а уже к концу века вместо обоснованных разоблачений занялся провокациями чиновников. Исследователи также повсеместно отмечают урезание бюджетов отделов расследований, сокращение зарубежных корреспондентских пунктов, участившиеся публикации непроверенных и откровенно лживых материалов в погоне за эксклюзивностью (5).
Но сейчас многие проблемы, связанные со сбором информации и недостатком финансирования, могут быть преодолены именно благодаря сотрудничеству журналистов с хакерами или самостоятельному применению их методик работы. Дигитализация расследований формирует тенденцию к объединению ресурсов широкой группы лиц, заинтересованных в разоблачениях преступников. Это, кроме прямой поддержки со стороны хакеров, влечет за собой и другое существенное последствие для журналистского сообщества: на базе использования журналистами передовых информационно-коммуникационных возможностей появляются новейшие интеграционные проекты (8). Так, совместными усилиями OCCRP – крупнейшей в мире организации по сбору информации о международных правонарушениях – и Африканской сети центров журналистских расследований (ANCIR) был создан проект Investigative Dashboard, предлагающий более 400 доступных онлайн-баз данных о подозреваемых и их деловых связях в 120 юрисдикциях (12).
Столь значительные сдвиги в журналистской практике не случайны. Современная теория журналистики в совокупности с последними социологическими исследованиями позволяет отчетливо выявить закономерности, сделавшие кооперацию хакеров и журналистов неизбежной, и проясняет предпосылки этого явления.
Масштабное исследование Pew Research Center, основанное на отслеживании начиная с 1985 года мнений аудитории о новостных медиа в США, показало, что негативная оценка выполнения журналистами своих обязанностей в 2011 году превысила исторические максимумы (13). К примеру, 66% американцев считают, что новости часто подаются неточно, 77% согласны с тем, что новостные организации, как правило, принимают позицию одной стороны, а 80% опрошенных говорят, что новостные редакции часто зависимы от влиятельных людей и организаций (8). Эти данные отражают не столько состояние стагнации новостной журналистики в США, сколько сдвиги в отношению общества к статусу журналиста.
Дэн Гиллмор автор важнейшей книги о новой роли аудитории в СМИ “We The Media” еще в 2004 году заявил, что журналистика эволюционирует из лекции в беседу (11; 67). Подобного мнения придерживается и отечественный теоретик Андрей Мирошниченко. Он говорит о завершении эпохи «трансляционной журналистики» («сверху вниз»), обслуживавшей становление классического капитализма и национальных государств, и достигнувшей своей вершины в телевизионном формате к концу XX века (15; 43). Изменение технологической базы СМИ в последнее десятилетие вызвало трансформацию социального запроса на производство и потребление информации и появление феномена «освобождения авторства» – доступности средств массовой информации для тех, кто раньше был безмолвной аудиторией. Это повлекло за собой пересмотр статуса журналистской профессии.
Движение блогеров и гражданской журналистики бросило вызов традиционным медиа. Но эти новшества опасно оценивать исключительно с позитивных позиций. Согласно прогнозу экспертов Всемирного экономического форума, одной из основных тенденций становится стремительный рост дезинформации в интернете. «Масштаб производства слухов и их последующего распространения уже таков, что не срабатывают даже профессиональные (журналистские и экспертные) фильтры, отделяющие правдивую информацию от ложной» (17).
Итогом того, что необходимый обществу традиционный институт журналистики сотрясается от техногенных изменений, становятся попытки журналистики приспособиться к технологической революции. Так, формулу принципиально нового порядка в журналистике в 2009 году провозгласил теоретик медиа Дэвида Вайнбергер: «Transparency is the new objectivity». Этот лозунг является наиболее полным описанием происходящих изменений и дает почву для утверждения хакеров в качестве полноправных акторов в сфере СМИ. «Объективность без прозрачности теперь выглядит высокомерной… Объективность – это механизм, на который вы полагаетесь, когда ваше медиа не может предоставить вам ссылки на первоисточники. Теперь новые медиа могут это делать» (19).
Что касается разработанности этого авангардного направления в отечественной науке о журналистике – она крайне слаба, вероятно, по причине скудности эмпирического материала для анализа. Однако именно сейчас в сетевой медиасреде России громко и последовательно о себе стала заявлять группировка хакеров «Анонимный интернационал» – и ее исследование дает интересные результаты.
За 16 месяцев в распоряжении СМИ оказалось более 75 публикаций (документов и фотографий), содержащих компрометирующую информацию о деятельности лиц, причастных к российской политике. Функционирование «Анонимного интернационала» может быть охарактеризовано как комплексный вид хактивизма с элементами расследовательской и оперативной работы, а также некоторыми чертами журналистской деятельности. Действительно, группа уважает запрет на публикацию материалов, относящихся к государственной тайне и личной жизни (6), а также занимается поиском, обработкой (очищением) и поставкой информации для своей аудитории. Причем данная информация, по мнению хакеров, являющаяся общественно-значимой, зачастую оказывается актуальной для текущей новостной повестки дня. Но предоставляемые в публичное пользование массивы данных не являются доступными с точки зрения широкой аудитории – сопровожденные комментариями, описаниями и выдержками из архива, гигабайты информации находятся в заархивированном, непроанализированном виде. Этим объясняется необходимость посредничества между Анонимным интернационалом и массовой аудиторией. В этой роли выступают лояльные к группе журналисты и блогеры.
Хакеры изначально были нацелены на установление партнерских отношений с журналистами. Так, в своем раннем интервью они особо отмечали: «Чтобы не было кривотолков, мы публикуем исходники. И в первую очередь мы ориентируемся на журналистов, чтобы они изучали все эти массивы досконально, проверили, позвонили, получили комментарии и донесли информацию до конечного потребителя» (6). В чем же особенности сотрудничества Анонимного интернационала и российских журналистов?
С момента конституционного закрепления права на информацию в России прошло более двадцати лет. На данный момент в законодательстве Российской Федерации существует более двух тысяч нормативных актов, связанных с информацией (1), но нельзя сказать, что они полноценно отражают сущность информационных отношений. В целом, юристы отмечают еще недостаточную точность формулировок современных норм права, а иногда и вовсе их отсутствие. Так, правовой статус субъектов типа Wikileaks до сих пор не определен в отечественном законодательстве (2).
Правовое регулирование деятельности журналистов в России сейчас также переживает кризис. В исследовании, проведенном в 2014 году, Общественная палата РФ и Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека отметили неудовлетворительное, а в ряде случаев и критическое состояние российского законодательства о СМИ (4). По данным экспертов, за полтора года представителями власти было озвучено около 40 инициатив об изменениях законодательства в сфере СМИ и распространения информации в Интернете, носящих запретительный характер.
В результате такой неопределенности в российских СМИ сложился высокий уровень самоцензуры, которая может являться сдерживающим фактором, не позволяющим наладить полноценное взаимодействие с хакерами, поставляющими общественно значимую информацию.
Тем не менее, технических ограничений для сотрудничества хакеров и СМИ в России пока не наблюдается. Хакеры свободно дают интервью в крипточатах, а проблему обмена большими массивами информации решают с помощью средств анонимизации, самым популярным из которых на сегодняшний день является Tor. Согласно официальным данным Tor за май 2015 года, Россия входит в топ-10 стран по числу пользователей Tor и занимает третье место в мире после США и Германии (18).
Изучение контактов журналистов и группы «Анонимный интернационал», а также материалов, произведенных в результате этого сотрудничества, показывает явную жизнеспособность такой кооперации в российских условиях. Востребованными формами взаимодействия стали: почтовая рассылка массивов информации для доверенных журналистов, установление постоянного информационного партнерства, проведение расследований по мотивам публикаций, оказание хакерами помощи редакции в условиях давления, а также поставка эксклюзивной информации напрямую в СМИ (8).
В ходе исследования также выяснилась существенная деталь: результаты помощи, оказываемой хакерами при передачи секретных документов, неоднозначны. Согласно законодательству, данную информацию невозможно использовать в суде (3). Одновременно обнародование скрываемой информации, проливающей свет на обстоятельства того или иного явления, влияют на общественное мнение, что косвенно может сказаться на принятии решений в руководящих кругах или стать причиной инициирования депутатской проверки в отношении той или иной организации. Реальный пример этому уже есть: депутат Госдумы от ХМАО Михаил Сердюк осенью 2014 года инициировал проверку деятельности Внешэкономбанка на основании публикаций материалов «Анонимного интернационала». В результате инспекции Счетной палаты были выявлены факты неэффективного управления и коррупционные риски, а Михаил Сердюк заявил о намерении подать запрос о проверке уже в Генеральную прокуратуру России. Данный случай является первым в истории России, когда информация, полученная от хакеров, возможно, в скором времени найдет выражение в уголовном обвинении.
Учитывая неопределенность целей членов группировки «Анонимный интернационал», мы, тем не менее, положительно оцениваем возможные перспективы сотрудничества хакеров с отечественными СМИ. Общая мировая тенденция открытости данных, не находящая должного развития в России, стихийно проявилась во взаимодействии группы «Анонимный интернационал» и журналистов. Несомненная практическая эффективность таких контактов и социальная значимость их последствий позволяют говорить о появлении нового перспективного направления в современной журналистике. А поскольку предмет данного исследования, несмотря на явную актуальность, является почти неизученным российской теорией журналистики, мы также считаем чрезвычайно важной постановку вопроса о сетевой защищенности журналистов, которой, на наш взгляд, пока уделяется недостаточно внимания.
Литература
1. Алферов А. Н. Информационное право в системе отраслей права. URL: alferov.esrae.ru/pdf/2012/1/953.doc
2. Волчинская Е. К юбилею Закона Российской Федерации «О государственной тайне». URL: www.center-bereg.ru/m408.html
3. Криони А. Е. Недопустимые доказательства потерпевшей стороны. URL: finpress.ru
4. ОП РФ и СПЧ отметили неудовлетворительное состояние законодательства о СМИ // Официальный сайт Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. URL: president-sovet.ru
5. Солдатов А. Журналистские расследования: кризис жанра. URL: www.agentura.ru
6. Туровский Д. «Шалтай-Болтай» – побочный продукт других игр.
7. Шилина М. Data Journalism – дата-журналистика, журналистика метаданных – в структуре медиакоммуникации: к вопросу формирования теоретических исследовательских подходов // Медиаскоп. 2013. № 1. URL: www.mediascope.ru
8. Яковлева Е. Сотрудничество хакеров и СМИ на примере деятельности группы «Анонимный интернационал». – СПб, 2015.
9. Arquilla J., Ronfeldt D. Networks and Netwars: The Future of Terror, Crime, and Militancy. Rand, 2001.
10. Byrne C. How The New York Times Tells Stories With Data. URL: www.fastcolabs.com
11. Gillmor D. We the Media. Grassroots Journalism by the People, for the People. O'Reilly Media. 2004. URL: www.oreilly.com/openbook/wemedia/book/ch03.pdf
12. John S. Knight Journalism Fellowships at Stanford. Paul Radu: Building a collaboration tool for investigative journalists. URL: knight.stanford.edu
13. Keeter S. Views of the News Media: 1985-2011. Press Widely Criticized, But Trusted More than Other Information Sources. URL: www.people-press.org
14. Knight Foundation News. URL: www.datadrivenjournalism.ru
15. Miroshnichenko A. Human as media. The emancipation of authorship. M., 2014.
16. Open Knowledge Foundation. The Data Journalism Handbook. How Journalists Can Use Data to Improve the News. URL: http:// ria.ru/files/book/_site/введение_2.html
17. Report team World Economic Forum. Outlook on the Global Agenda 2014. URL: reports.weforum.org
18. Top-10 countries by directly connecting users // Official Tor metrics. URL: metrics.torproject.org/userstats-relay-table.html
19. Weinberger D. Transparency is the new objectivity. 2009. www.hyperorg.com
