Do not lean on door, do not lean on Sasha
(Не опирайтесь на дверь, не полагайтесь на Сашу)
Жила-была одна благотворительная организация. И были у нее волонтеры выходного дня. И садились они каждую субботу в электричку. И путь держали в Павловский дом-интернат для детей с отклонениями в умственном развитии.
И дарили они детям выходной: развлекали, играли, успокаивали, дружили. И явился однажды в Павловск новый помощник. Да не простой, а золотой!
НедоАлександр
«Александр» – другие волонтеры называют его так. Наверное, ради приличия: человек он пожилой. Сам говорит о себе «Саша» – в третьем лице. Саша то, Саша се.
Какой же он Александр? По-детски глуповатая улыбка. Слипшиеся ворсинки шапки-ушанки, которая вечно сползает на глаза. Засаленные брюки, дырка на коленке. Длиннющий пиджак. И две клетчатые рубашки, одна поверх другой. Под ними безуспешно прячется пожелтевшая майка, которая, как извиняется Саша, всегда мокрая от пота. В руках Саша неизменно таскает затертый пакет с логотипом H&M.
– А вот когда я лежал в больнице… – первое, что я слышу от Саши. Именем собеседника он поинтересуется только спустя несколько часов нашего разговора. Точнее, своего разговора. Саша любит говорить. Рот Саши всегда приоткрыт, готовый разразиться миллионом слов. Стоит ему лишь поймать твой взгляд – и не отвертишься. Кажется, будто Саша молчал всю жизнь, всю жизнь искал слушателя, и вот теперь на тебе отыграется. Только вот заикание предательски притормаживает слова.
Сашиных историй хватило бы на целую книгу. На то, чтобы их рассказать, у него уходит весь чай в волонтерской, вся дорога до вокзала в Павловске, весь путь в электричке, весь эскалатор и ветка метро. Многое Саша оставляет на следующую субботу. Но потом забывает, что и кому говорил, и начинает заново: чай, электричка, метро.
Саша рассказывает мне про своего друга Витька. Витя – это школьник, с которым Саша познакомился на улице. Витя очень хотел научиться готовить борщ. А Саша умеет готовить: все детство его прошло на кухне, рядом с мамой.
– Саша купил все для борща: картошку, лук, хлеб. У Вити дома мы приготовили не только обед, но и ужин. Витя сказал, что столько еды он никогда в жизни не видел: и первое, и второе! – восклицает Саша.
И осторожно с опаской прибавляет:
– Саша даже остался тогда у Вити ночевать!
Саша хочет научить Витю играть на пианино. Сам он 8 лет занимался музыкой, но потом бросил. Сейчас Саша хочет возобновить занятия:
– Только вот ремонт сначала в квартире сделаю. Чтобы играть музыку, надо сделать ремонт. А то стыдно играть.
– А у вас есть пианино? – этот мой вопрос остался без ответа. Как и вопрос квартирный.
– Витя дал мне телефон юриста – женщины, которая занимается делами малоимущих бесплатно. Она поможет мне отстоять жилище.
Саша утверждает, что квартиру у него отбирают родственники.
Вгрызаться в жизнь
О живых родственниках Саша говорить не любит. Зато каждый раз в своих рассказах обязательно упоминает о болезни отца. Как просиживал в детстве дни напролет в больнице, как его подкармливали медсестры, а однажды сказали:
– Отец ждет в палате.
А он вбежал к отцу и заплакал:
– Папа, обещай, что не умрешь!
– Договорились, не буду, – выдохнул отец.
– Обещание свое папа не сдержал, – обижается Саша. Младшая сестра Саши тоже болела, умерла у него на руках.
Болезни не обошли стороной и Сашу. В детстве поставили диагноз – ДЦП. А потом, во взрослости, травили лекарствами, пытаясь изгнать из организма бронхиальную астму.
– Накачивали меня лекарствами, от которых терялись все чувства. Случалось, я целыми днями лежал в луже. На моей больничной койке лужа была! Из простыни моей пота можно было навыжимать целое ведро.
Но никому такие ведра были не нужны, никто Сашино белье не выжимал, не менял.
– В этой больнице человека лишают всякой возможности жить! Они не понимают: пусть я больной, но я тоже хочу жить. Я все-таки еще молодой!
Когда Сашу выпустили, он, по его словам, «стал цепляться за жизнь». В той же больнице он познакомился с одной пациенткой, у которой отнялись ноги.
– Не работают ноги? Ничего! Мы с тобой будем цепляться за жизнь руками, ногтями. Вгрызаться в жизнь зубами! – говорил ей тогда Саша.
– После больницы я стал учиться танцевать, музыкой заниматься, я стал торопиться жить. Моя сестра была намного младше меня, и вот ее уже нет. А мне нужно все успеть!
Саша хочет жить и живет. Раньше он был портным, был дворником. Сейчас получает пенсию и моет полы в церковном приходе. Саша готовится к экзаменам, чтобы поступить на заочное отделение медицинского факультета.
А еще Саша хочет окончить школу финансовой независимости. Он пока был только на одном занятии.
– И чему вас там учат? – спрашиваю.
– Жить надо так, чтобы ты управлял деньгами, а не деньги тобой.
Саша достает из внушительного кирпича по анатомии листочек с конспектом. Там нарисована схема зависимости потребностей от возможностей человека. Это пока все, чему научили Сашу в школе.
– Когда я накоплю много денег, я стану их тратить. Часть денег – на благотворительность. Конечно, построить дом. Свой. Ну и учиться! Учиться на врача.
Малолетний мужик
Саше 57 лет. Судя по планам, в его жизни все только начинается. Он чувствует себя на 18.
Но кажется ребенком. Как лихо он, бывало, вспархивает со стула, становится в позу балерины, и, кряхтя и тужась, изображает пятую позицию. А потом дрожащим телом – грациозное па. И тут же включает свой взгляд: мол, оцените, ну-ка, каков? Взгляд хвастливого ребенка, ждущего поощрения.
Он всех дам-волонтеров обещает научить медленному вальсу. Только предупреждает:
– Мы с партнершей однажды так растанцевались! Идеально попали в такт – раз, два, три, раз, два, три. Мы так разогнались, что остальные пары от нас шарахались. Это был уже не медленный вальс, а бег по паркету! – повизгивая от восхищения, вспоминает Саша.
Саша расплывается в довольной улыбке, и в этом есть что-то лошадиное. Зубы – напоказ, а смех – веселое ржание. Когда он задыхается от смеха, когда в смехе топит свои слова – «Александр» из него бесследно улетучивается.
Не опирайтесь на Сашу
Саша, неумело тыкая в кнопки, показывает мне все, что есть у него в телефоне. Вот видео с плескающимся морем. Вот Макаревич поет «Костер» на Дворцовой площади. А вот фотография предупредительной наклейки на стекле метро. Саша читает:
– Ду нот… лин… он доор. Один знаток английского сказал мне, что, если заменить последнее слово на «ми», то получится – «Не прикасайся ко мне».
Разве Саше пригодится эта фраза, когда он рассуждает так:
– Главное для меня в жизни – это не причинить никому зла. Я больше всего на свете боюсь кого-нибудь обидеть.
И добавляет:
– Мне как-то тетя сказала, что неважно, сколько у человека образований. Она сказала: «Пусть ты не умней всех, главное, в тебе нет злости. Ты не умеешь быть злым».
Это свое главное неумение Саша, возможно, и носит всегда в своем затертом пакете. Или под шапкой прячет – оттого она и топорщится кверху. С кем бы им поделиться? Саше нужны друзья.
– А пойдемте все вместе в кафе! А пойдемте все вместе в кафе! – чистосердечно кричит Саша на всю улицу, как будто оповещает о приезде цирка. А второй раз как капризный ребенок, будто хочет что-то выклянчить у мамы.
А еще Саша зовет всех волонтеров в Солнечное. В электричке он рассказывает историю о том, как летом была такая жара, что, когда до моря он бежал по песку, на каждом шагу валился на колени, чтобы пятки немного остыли.
– Александр, в следующий раз, когда побежите к морю, позовите меня на это поглядеть, – изгибается в смехе волонтер Лиля.
– А я вас всех зову в Солнечное, – верит ей Саша. – Филипп, ты поедешь в Солнечное? А ты, а ты поедешь в Солнечное?
Услышав шуточные утвердительные ответы, Саша закатывает глаза, ахает и выдает:
– Так это ж мне целый микроавтобус заказывать придется!
Все кроме Саши сидят в электричке с одной мыслью: «Не придется».
Не хлебом единым
Саша ударяется лбом о стекло электрички и кричит:
– Смотрите, самолет летит!
Самолет для Саши – особый знак.
– Когда я вижу самолет, это означает, что впереди будет чудо. Только надо успеть загадать желание. Однажды Саша увидел в небе аж 3 самолета сразу!
По секрету Саша рассказывает мне о своей встрече с Богом.
– Тогда я постился в течение 3 дней, ничего не ел. И начались видения. Мне явились Бог и Сатана. Сатана был очень привлекательным, статным, красивым. Сатана сказал: «Ты можешь поклоняться Богу сколько угодно, но служить ты все равно будешь мне. Я заставлю тебя есть и пить». Но появился Иисус и приказал мне ответить Сатане: «Отойди от меня». Я сделал это и очнулся.
А еще я Богородицу видел! Она ослепила меня светом, исходящим из груди. Такая красивая, такая светлая! Матерь Божья! Я тогда сидел за столом. Меня спросили: «Саша, ты здесь?». А я им кричу: «Глядите, Богородица!». «Где? Где?» – все стали кричать. Но она исчезла. Я и сказал им всем: «Вот пока вы тут ели, пили, пока жаловались, пока обсуждали чужие проблемы, я видел Богородицу».
P. S. Имена главных героев не изменены. Потому что Сашу вы больше в Павловске не найдете. В интернате сменилось руководство, правила стали строже. Новому координатору волонтеров стали жаловаться на то, что нездорового вида пожилой мужчина расхаживает по территории интерната без присмотра. Кто-то из волонтеров предположил, что Саше негде жить, негде есть, не с кем говорить, и в Павловске он находит приют. Что он приезжает пить чай и есть бутерброды. Что детей ему доверять нельзя, и главное, помочь им он не в состоянии.
– Посмотрите, да ему самому нужна помощь.
На контрольно-пропускном пункте Сашу теперь заворачивают обратно.
