О «Марше против ненависти», который провела коалиция «Демократический Петербург», большинство жителей Санкт-Петербурга узнали только из СМИ. Участников было чуть больше двухсот, шествие и следующий за ним митинг уложились в полтора часа. Наш корреспондент попытался понять, почему даже те, кто против ненависти, все равно против.
На часах 10 утра. За зданием биржи небольшая кучка людей с флагами и зелеными шарфиками «яблоко», неподалеку две полицейские машины, а на ступенях лестницы собираются разномастные журналисты и фотографы. Общая пасмурность никого не смущает, все в радостном возбуждении. Вот появляется организатор Наталья Цымбалова со свернутыми флагами под мышкой и группой единомышленником. Постепенно митингующие прибывают, радостно приветствуют друг друга, обсуждают, кто есть, и кого нет. Раскрываются радужные флаги, самодельные плакатики. Из-за автозаков выходят наряды полицейских, всего около 30 человек, группа людей внизу смеётся – хранителей правопорядка чуть меньше, чем собравшихся к этому моменту участников марша.
К половине одиннадцатого подтягивается народ: социалисты, феминисты, альянс гетеросексуалов за равные права, ЛГБТ-шники, просто ребята «за компанию». Наконец Цымбалова с соратниками разворачивает флаг «Демократического Петербурга», а позже и растяжку «Марш против ненависти». Сзади доносятся обрывки речи, ищут какого-то Олега:
- Так он убежал куда-то!
- Куда, к лгбт-шникам что ли? У них там все забито, - переговаривающиеся смеются.
Вдруг начинается тревожное шевеление, кто-то заметил «провокатора» – мужчину в коричневой кожаной куртке, снимающего всё происходящее на телефон и загадочно улыбающегося. Наталья подходит к майору полиции и стоящему рядом представителю администрации, просит их арестовать видеолюбителя, аргументируя это тем, что он уже испортил один митинг. Мужчины извиняюще разводят руками и мягко объясняют, что за подозрительный вид нельзя его забрать. Тот уже рядом, снимает все, улыбается ещё шире, впрочем, скоро исчезает в толпе. Наконец начинают объявлять построение, кого-то просят пройти в начало колонны, журналисты, которых собралось примерно столько же, сколько и полицейских, возбужденно перебегают с места на место, ища удачные кадры. Процессия приходит в движение.
Человек с мегафоном скандирует поочерёдно «Фашист не пройдет» и «За Россию без погромов». Толпа повторяет, то уверенно, то не очень складно. Постепенно вся процессия подбирается к площади академика Сахарова. Там уже готова трибуна и микрофоны. Пока участники марша размещаются, в автобусе с надписью РУВД магическим образом оказываются два мужчины: давешний видеолюбитель и ещё один. Говорят, что они кричали какие-то экстремистские призывы, но точно никто не знает. Между тем произносят речь в память о Николае Гиренко, погибшем в 2004 году от рук неонацистов правозащитнике, выступают организаторы мероприятия, затем зачитывают смс-ки, которые марширующие могли прислать на специальный номер.
На правом краю какое-то оживление: там ещё одна противница марша. Девушка в красной куртке спорит с активистами, держащими плакаты «Нет ксенофобии, сексизму, гомофобии». Тех успокаивают, называя спорщицу провокаторшой, она с гневом обращается к мужчине:
- Почему это я провокаторша?! Я обычный неравнодушный гражданин, у меня семья, муж, дети!
- У меня тоже муж, семья, дети, и что? – парирует тот с улыбкой.
Вскоре она уже у автобуса, переговаривается с задержанными через открытую форточку, оживленно жестикулируя и указывая в сторону толпы. Подходят несколько участников марша, завязывается спор. Сидящий впереди милиционер лениво поднимается с места, отрываясь от телефона, задержанные кидают последние фразы и задвигают стекло. На трибуне говорят о политзаключенных и надуманности проблем с гастарбайтерами, Цымбалову зовут в автобус – написать заявление на провокаторов. Девушка в красном, увидев полицейский уазик, активизируется:
- Куда вы их везете? Возьмите и меня! Я их последователь, я тоже хочу! – Водитель и сидящий рядом майор снисходительно качают головами, но она не успокаивается, - Видите, я сейчас буду что-то устраивать! Я провокатор! Я гомофоб! - Полицейские переглядываются, и майор устало кивает. «Провокатор и гомофоб» радостно забирается в зарешеченное отделение, и машина уезжает.
Между тем митинг подходит к концу. Организаторы благодарят всех, представители ЛГБТ договариваются идти вместе, кто-то со сцены кричит о найденной перчатке. Снова оживление – в компании «радужных» целуются две девушки, кто-то рядом кричит: «Смотри, и Ваня целуется!» Вокруг частые щелчки камер, однако, позирующие делают вид, что ничего этого нет. Но вскоре и они шумной и радостной толпой уходят к набережной. Представитель «Яблока» договаривается обменяться телефоном с одинокой старушкой, держащей картонку «Лезгинка и все другие танцы площадях – ХОРОШО!». Большие колонки и столы грузят в подъехавший грузовик, палатку с покосившейся вывеской «Послания политзаключенным» аккуратно собирают. Мимо проходит группа туристов-школьников, нетерпеливый экскурсовод не отвечает на их вопросы о происходящем, тянет дальше. Площадь пустеет. Остаётся лишь несколько помятых гвоздик у подножия памятника Сахарову и деревянные куски от сломавшегося шеста для полотнища.
