Попасть в 38 отделение полиции очень просто. Достаточно покурить на остановке или открыть в парке бутылку пива. Ребята здесь строгие, а главное – нюх у них острый. Что бы ни произошло на «их» территории, полицейский патруль уже на месте. Про этот отдел весь Московский район говорит одно: «Оборотни».
- Так будет всегда. Менты, оборотни, мусора. Я привык на это не реагировать, более того, меня это забавляет. Сначала они, сидя на кухне, покуривая очередное наркотическое дерьмо, клеймят полицию и ратуют за «свободу выбора». А потом, рыдая в камере, ползают на коленях и с искренним удовольствием называют своих «сбытчиков», чтобы скосить себе срок. А я потом собираю всех его друзей; они, как грибы после дождя, высыпают на улицы, даже не подозревая, что их вчерашний собеседник «с кухни» всех слил, чтобы получить «условку». В нашей базе много таких ребят, которых мы зовем «осведомителями», очень часто именно благодаря им выполняется ежемесячный план по уголовным делам. Кто-то зовет своих докладчиков «Люди Х», кто-то «Мастер», а я просто – «Предатель». И вот после того, как они проливают не один литр слез, разбивают кулаки о бетонные стены камер, молят, предают «своих» – они МЕНЯ называют мусором или оборотнем.
Мы сидим с Андреем в душной комнате, больше похожей на чулан. У него большое кожаное кресло, которое занимает треть комнаты, у меня – шаткий деревянный стул; страшно представить, сколько дрожащих поп на нем посидело и поседело, когда этот, больше похожий на уголовника, опер устраивал допрос. Вот и я сейчас чувствую себя немного неуютно. Жалюзи закрыты, над Андреем светит яркий свет дневной лампы, лучи которой как бы приближают моего собеседника к лику святых, а меня, сидящую в полумраке – к великим грешникам. Андрей Лукьянов, начальник уголовного розыска, только что вернулся с совещания, где его деликатно попросили освободить некого господина «N», который уже месяц как в следственном изоляторе. Как выяснилось, «Кресты» совсем недавно посетил сын одного депутата – большой любитель амфетамина. По словам Андрея, за 3 грамма этого наркотического вещества молодому повесе знатного происхождения, как и многим другим до него, светит до десяти лет лишения свободы в колонии строго режима. Однако влиятельный папа все решил, дело осталось за опером Лукьяновым, который теперь должен дело закрыть, списать в архив и «ребенка, совершившего глупость» отпустить.
- А я этого не буду делать, понимаешь? Мне абсолютно по херу, чей он сынок, хоть Папы Римского. Пусть другие его освобождают, сажают, я и пальцем не пошевельну. Вон, пусть черт толстозадый из соседнего кабинета этим и занимается, хватит ему спать, и так себе полковника и начальника отдела наспал. А я не хочу и не буду, таких знаешь сколько? Да, они на каждом шагу. Глаза красные, «Визин» в руке, как гранату, зажали и идут- крадутся через кусты, смотреть позорно, тьфу. Мне 28, я ни разу эту дрянь не принимал, и ничего, живу, хорошо мне. Да.
Андрей закуривает. В этот момент звонит один из его телефонов.
- Да! Да, я отправил. Куда, куда – в Китай, на родину. Что? Жестко. Ладно.
Бросает трубку и, улыбаясь, качает головой. Мимика у этого голубоглазого брюнета завидная для любого актера. Смотрит он слегка исподлобья, иногда прищуривает правый глаз, как бы приценивается, что можно сказать, чему можно верить. Уголки рта у него слегка приподняты, кажется, он все знает и относится к тебе с иронией. На висках в его 28 лет кое-где прослеживается предательская седина, улыбка мимолетна. Быть может, он боится улыбаться или - не положено. Постоянно косится на часы: время, работы, выезды. Скорее всего, мысли о семье, детях и друзьях просто не выдерживают «полицейского давления».
- С ГУВД звонили. На днях одного китайца поймал с марихуаной. Ну, он не местный: уплатил штраф 5 тысяч рублей, и мы его депортировали домой, в Китай. А сейчас пришло оттуда благодарственное письмо, мол, молодцы, спасибо, что возвращаете нам преступников. Голову ему отрубили, что ли, или повесили. Не понял…. Да, прямо смешно. У нас за пять лет колонии подключают всю политическую элиту, чтобы вытащить очередного наркомана, жизнь которого и так давно лишена смысла. А в Китае все просто: приехал, будьте добры – на плаху. Здорово. И какой-нибудь Лукьянов там не думает о том, какую ему зададут трепку за неучастие в «освободительной миссии».
Голос Андрея почему-то значительно приободрился, лицо озарила улыбка, он достал телефон и говорит: «Подойди сюда, покажу забавное видео!». Две минуты съемки на айфоне значительно расширили мое представление о работе оперуполномоченного. Видео начинается со слов: «Бабушка, это прибор для изгнания бесов из квартиры». В камере появляется старый, местами потертый, диван, классический ковер на стене малинового цвета, и худенькие ножки в красных тапочках. Затем голос Андрея за кадром: «Где именно, по вашим словам, бабуля, находится сейчас инопланетянин? В ответ: «Да, вот же он, на диване, что не видите? Портьеры мои хочет украсть!» Андрей вполне серьезным голосом: «Да, да, вижу. Но ничего, не расстраивайтесь. Этот прибор, говорит Лукьянов, пальцем указывая на телефон, изгоняет пришельцев из квартир навсегда!». Бабушка вне себя от радости поскорее убежала на кухню, чтобы ненароком не стать свидетелем жуткого обряда по «изгнанию инопланетянина» из квартиры.
-Я, когда уходил, в ее глазах стояли слезы, так она была благодарна. А я не знаю даже. Мне сначала смешно было, а потом…как-то страшно. Неужели и я в старости буду полицейских вызывать, неужели не будет рядом человека, который поможет, успокоит, что ли. Недавно, дед, участник ВОВ приходил, шишка у него на предплечье, говорит, американцы ему чип вставили во время войны. Мы родственникам звонить, мол, так вот так, а им «по барабану», пусть, старый развлекается. Страшно. Хотя, может если растим поколение, которое на амфетамине да марихуане сидит, то чего ожидать то? Что они нам в старости стакан воды подадут, ага.
В кабинет постучали. Зашел тучный мужчина, лет сорока пяти. На лбу крупные капли пота, полицейская форма больше напоминает распашонку, на его «пузике» почти трещит. Не здороваясь, бросает папку на стол и, почти рыча, заявляет: «Ты охренел, что ли? Почему «N» еще сидит? Да ты у меня вместе с ним чалиться будешь! Эта еще кто? В камеру ее давай, не хрен здесь прохлаждаться».
Не прощаясь с Антоном, я быстро покинула кабинет. В дежурке сидел добродушный мужчина, напоминающий молочника из рекламы, он почему-то мне с радостью дал номер Андрея. Спустя полчаса я ему позвонила.
-Да, ааа, привет! Неожиданно. Саныч что ли номер дал? Ну, я так и понял! Что? Да, нет, все нормально. Нет, я отказался от этого дела. Забрали его у меня. Войтюк, что ли взял или Самир, не знаю. Пусть сами отпускают, кого хотят. Им решать. Это личное дело каждого. Только я присягу давал. Это как «клятва Гиппократа», и в ней сказано: «Не навреди». Поэтому моя совесть чиста…и карман, правда, теперь тоже.
