Едва ли можно удивить сибиряка морозом в –35˚, мексиканца остротой блюда, а жителя мегаполиса иностранной речью за спиной. Бум молодого века - возможность путешествовать: экономическая и юридическая дозволенность странствовать, поэзия урбанизации и инфраструктурных инноваций. Детали, сводки, причины, тенденции – мало интересует. Последствия и проблемы – средоточие здесь.
Аборигены больших городов не удивляются видеть на Своих улицах и центральных проспектах типажные лица Чужих. Живешь в Москве год – сочувственно киваешь заплутавшим прохожим. Живешь в Москве три – горделиво растягиваешь улыбку, поглаживаешь в кармане замятую регистрацию. Доживаешь пять – дерзким молчанием отвечаешь на просьбы, которые начинаются с «Do…». Отмечаешь юбилей - десяток годов в столице – яро ненавидишь парней с рюкзачками, что никак не могут найти нужный выход из станции метро «Охотный ряд». Не дай бог вы из исчезающего вида коренных москвичей. Здесь дело может дойти до криминальных сводок. Отторжение к иностранным гражданам на Моховой часто на критически красном уровне. Да что столица? Разве нетерпимость чужда Петрограду? Вот вам и последствия, ставшие проблемой, обозначились.
- Паломничество европейцев в Москву, Санкт-Петербург, по городам Золотого Кольца, в крупные сибирские центры рождает массу проблем. Истоки – специальные программы в рамках внутренней и внешней политики. Последствия – атмосфера внутри подопытных городов. Это негативно отражается именно на местных жителях. Толерантными могут быть не все и не всегда, - говорит Анна Немировская, кандидат социологических наук, профессор Сибирского Федерального Университета.
Причина негатива проста. Аборигены больших городов устают от наплыва гостей из зарубежья. Устают, да и все тут. Позволю себе непозволительную дерзость, вставлю реплику от собственного «я».
Я тоже человек уставший. Уставший от тебя, нетолерантная молодежь в моем городе. В моем Санкт-Петербурге. Я так устала от себя, порой нетолерантной одной из вас. Я хочу видеть мой город терпеливым, приветливым и открытым к путешественникам с картой в руках. Увы, это слишком редко походит на действительную картину.
Обижаются хозяева того же Невского проспекта, обижаются коренные петербуржцы, обижаются «династийно русские в шестом колене». Обижаются, когда на родной земле начинают чувствовать себя чужеземцами. В толпе туристов из Шри-Ланки или Китая, США, Скандинавии, ОАЭ или Израиля. И не дай бог, если всё это еще и одна толпа.
- Do you speak English?
- Ich weiß nicht. Es tut mir leid (Я не знаю. Мне очень жаль. (нем).
Темнокожая девушка и юная особа с мертвой петлей на шее не смогли помочь друг другу где-то на Литейном. Мертвая петля – это фотоаппарат на «подвязочках», вполне внушительных размеров на хрупкой шее. Как правило, он первым выдает иностранца – клеймо, не иначе. Та из девушек, что «speak English», продолжила путь в прямом направлении и с улыбкой на лице. Немка вернулась к делегации из двенадцати человек, зашагала своим маршрутом. Возникло желание догнать обеих и ответить им что-нибудь, скажем, по-французски. Минимальный запас в двадцать слов позволил бы. Они нашли друг друга. Но не смогли друг другу помочь.
- Не знаю я ваших иностранных. Из принципа не знаю языков. И каждый день ко мне приходят с одной фразой…
-Do you speak English?
-С ней самой. И всем я отвечаю одно: дую я, дую. Потом всё жестами. Могла бы, конечно, обратиться к немецкому – учила когда-то в школе, но нет. Я продавец, а не гид.
Вот так. А это, между прочим, мысль человека, который ежедневно, ежечасно, с понедельника по понедельник с 9:00 до 23:00 сталкивается с иностранцами. Маргарита – продавец редкого для Невского проспекта продуктового магазина. Когда она слышит, как начальник перечисляет требования к только что принятому на работу сменщику, она смеется. «Рекомендуется знать английский…». Тихо, правда, смеется, что уж наглеть-то, но Маргарита смеется. В Санкт-Петербурге она с четырех лет – родилась в Калуге.
- Рекоменdoется, но вот не по мне эти «дую». Не буду учить. За толерантность не доплачивают.
Дорогие аборигены, разве того, что мы делаем сегодня и каждый день достаточно? Жертва в виде молчаливого маха рукой? И это все? Неужели так сильно устали?
Спросите петербуржца: откуда особое отношение к Невскому проспекту, кишащему стайками туристов? Вы не получите в ответ: «ну..это наш проспект один из старейших, типа…», «ну… прокладывался он одновременно, это, с двух концов», «ну примечательность как бы, с добавочным досто-». Не получить вам подобных ответов. Невский проспект - это святое место, это семейное место, это теплое, домашнее, родное место. Так вам скажут те, кто с малолетства воздухом «Авроры» дышит. Это кухня города, где собираются близкие, спаянные одной на всех фамилией – Санкт-Петербург. Это их кухня. А вы часто пускаете на свои кухни соседей?
Жить в мегаполисе значит иметь доступ к огромному количеству всевозможных благ и преимуществ - звучит не ново. Перспективы карьерного роста, спектр развлекательно-образовательных мероприятий. Список можно тянуть.
- Мировоззрение людей, которые родились в «миллионнике» изначально отличается от того, с которым прибыли на вокзал приезжие, переселенцы. У последних есть трепет к недосягаемому, у первых – желание защитить родное . И то, и другое понять можно, осталось только примирить, - Тамара Вилионис, психолог.
Не это ли зовут в народе «оборотной стороною медали». С которой, по законам того же народа, необходимо мириться? Минусы и плюсы жизни в интернациональном многомиллионнике надо принимать. Хочешь жить в большом городе? Заканчивай тяжело вздыхать от обращения Mrs на выходе из метро. Переставай злиться на засмотревшегося на Исаакий туриста, наступившего тебе на ногу. Учи забугорные «Yes! I can help!». Тогда и только тогда нуждающимся в помощи чужеземцам будут попадаться исключительно добрые, толерантные и жаждущие общения (!) аборигены.
Не можешь бросить хозяйские замашки? Что же, и не обязан вроде. Альтернатива найдется: можешь сбежать к южным полюсам, к примеру. Где на антарктической станции «Ленинградская» не используется сладкое Mrs. Там поселиться в хижине, повесить на стену пенопластовый дартс, написать на нем «Толерантность». И бросать дротики по мишени. Только варежки не снимай – тепличный, замерзнешь еще.
Екатерина Кашутчик
