Лиза Мигаловская еще недавно была студенткой, сейчас она уже закончила химфак СПбГУ и работает в научно-исследовательской лаборатории. Так ли скучна химия и в чем ищет счастье молодой ученый, охотно поведала эта неоднозначная девушка.
-Привет, Лиза. В первую очередь хочется спросить тебя про работу химика. Как и почему ты ее выбрала для себя?
Это на самом деле достаточно долгая история. В школе на меня особенно повлияла учительница по химии, и она как бы спровоцировала меня на занятие именно этой наукой. Я не понимала химию вообще, и очень большим вкладом в изучение ее стало то, что мне в принципе все пришлось поднимать самой: все знания, всё, что так или иначе нужно было для сдачи школьного курса химии. А это дает очень большое подспорье в изучении любой науки, потому что все открытия ты изучаешь сам, заново, без помощи кого бы то ни было. И когда теория, наука ложится в твое понимание каким-то определенным логическим путем, это заставляет тебя гордиться собой. И дает возможность принять решение о развитии в данном направлении. Именно поэтому я поступила в свое время на химфак, именно поэтому я его окончила, и со временем у меня сложилось понимание, что все очень просто, гениально структурировано. И это очень влияет на меня с точки зрения познания мира, что ли.
-Логичность, аккуратность, аналитический подход ко всему – эти качества были в тебе всегда или это последствие занятий химией?
На самом деле, зачатки всех этих качеств были во мне всегда. Наверное, именно это в школе помогло мне иначе воспринимать химию. Для большинства детей химия – это достаточно скучный предмет, который достойно преподнести очень мало кто может. Надо отдать должное моей учительнице, хотя и не достаточно достойно все это преподносила, но все же смогла меня заинтересовать. Именно потому, что мне самой это было интересно познавать. Я заново проходила, пусть достаточно простой путь, но путь великих ученых, которые что-то доказывали и открывали. Моя логичность и маниакальное желание, чтобы весь мир был геометрически структурирован, идеально правилен и симметричен, облегчали мне понимание этой науки, и помогает сейчас находиться в среде ученых-химиков.
-Какие черты характера необходимы химику? Сможет ли человек с совершенно иным складом характера и ума, чем у тебя, работать в химии?
Безусловно, смог бы. Химия – это очень широкая, объемная наука. В ней есть огромное количество направлений, которые далеко не всегда подразумевают педантичность, точность.
Для того, чтобы добиться чего-то в химии любой человек должен пройти школу классической химии, а это все равно подразумевает, что человек будет безумно аккуратен. Даже если у него нет этого в природе, ему придется вести себя соответствующим образом.
-А сама бы ты не хотела преподавать?
Я, к сожалению, не обладаю достаточными педагогическими способностями и очень теряюсь на публике. Если мы говорим о занятиях с какой-то малой группой, аудиторией, то, наверное, я смогла бы, но только с тем условием , что это будет взаимно интересно. Если бы у меня была возможность фильтровать себе тех студентов, которые хотели бы развиваться и узнавать то, что я могла бы им рассказать я бы не отказалась от такого.
Если бы я преподавала, я бы изменила систему классической подачи информации. Это было бы то, через что я в свое время прошла: попытка самому заново открыть что-то, потому что радость открытия, радость понимания, что человек смог сделать то же, что и великий ученый, и на этом его потенциал не ограничивается – она, на самом деле, безмерна.
-А как думаешь, такой подход к преподаванию – он в школе имел бы успех?
С одной стороны, это было бы очень интересно, хорошо, но только с тем учетом, что это должен быть взаимный процесс. Чтобы студентам, школьника это было по-настоящему интересно. Если это важно, то это будет очень многое давать ребенку.
-Может быть, в этом смысле хорош новый проект закона, благодаря которому школьники сами смогут выбирать интересную сферу деятельности, предметы?
Я достаточно негативно настроена по отношению к этому новому закону об образовании. Все реформы, которые проводились в последнее время в образовании, ни к чему хорошему пока не привели. И я сомневаюсь, что приведут к чему-то. Это не планомерные реформы, которые логичны и могли бы иметь место, а хаотичные попытки изменить что-то. Что бы мы там ни говорили, но советское образование – оно классическое всеобъемлющее и помогает человеку развиваться. Оно дало миру огромное количество научных открытий и ученых, которые делали то, что заставляет нас до сих пор гордиться своей страной. Наверное, это то, чем можно сейчас по-настоящему гордиться. Может быть, лет через 50 это все устаканится и станет очень неплохой системой, но на данный момент мы получим огромное количество детей, которые сами не знают, чего хотят.
Возможность ребенку самому выбирать предметы мне кажется – Лиза на секунду задумывается, как бы подбирает слово, – довольно обтекаемой.
Похоже, этот вопрос и впрямь задевает ее за живое, но добавить она уже ничего не может, поэтому я решаю переменить тему беседы.
-Расскажи немного о своей работе. Чем ты занимаешься?
На данный момент я являюсь инженером-химиком в небольшой лаборатории при некоммерческом предприятии «Федерация аварийно-спасательных организаций», - Лиза произносит все это единой скороговоркой, будто ей стыдно или она сказала какую-то глупость.
Наша лаборатория занимается проблемами газоанализа. Перед нами стоит серьезная проблема, связанная с террористической угрозой в России, и перед нами была поставлена задача: необходимо развивать анализ газов на предмет обнаружения опасных веществ. Это очень большой вопрос и им занимаются многие ученые по всему миру. Но по большому счету вопрос до сих пор открыт, сам по себе газоанализ занимает большое количество времени и сил, а сами переносные лаборатории – огромные рюкзаки полные приборов, колбочек и много другого. Сейчас первоочередная проблема – создание удобных и простых приборов.
-Тебе в обычной жизни знания химика как-нибудь и когда-нибудь помогали?
Когда я училась в вузе, очень затронул один момент. Шел экзамен, один из преподавателей спрашивал меня какой-то вопрос и стал приводить примеры из жизни о заваривании чая, о растворении сахара, чтобы навести меня на ответ на вопрос. И когда я ему ответила, что, будучи обычным человеком, я не задумываюсь о таких вещах, он очень удивился. Он сказал, что это очень неправильно и если вы – химик, то химиком должны быть в душе и постоянно думать об этом, любой процесс, который происходит вокруг вас, должен быть рассмотрен с точки зрения химии.
Отчасти я могу быть с ним согласна, но я не считаю, что это должно сводиться до самых мелочей.
-Ты никогда не хотела заниматься чем-то другим кроме химии?
Нет, конечно, очень многое по-своему мне в жизни интересно. И в определенный период жизни люди воспринимают жизнь максимально открыто и хотят изучать очень многое, но у всех бывают моменты, когда они ломаются и считают, что то, чем они занимаются – это неправильно, и, возможно, надо было поступить по-другому, выбрать себе другие занятия и предпочтения. У меня такой период, безусловно, был. И я в серьез собиралась забрать документы и уйти, но это, на самом деле, абсолютно не помешало мне развиваться ни по одному из направлений, которые я выбирала. Я могла легко совмещать и обучение, которое требует все-таки больших усилий, и увлечение какими-то другими областями жизни.
Какими вещами ты интересовалась, например?
Ну, например, в свое время я очень серьезно увлекалась фотографией. На данный момент это сошло уже на уровень хобби, но тогда я отчетливо понимала, что закончив вуз, я хочу получить дополнительное образование фотографа. Наверное, к лучшему, а может быть и к худшему у меня это не получилось. – Лиза задумывается, будто прямо сейчас пытается решить, хорошо ли, что все сложилось именно так.
-А чем занимаешься в свободное время?
Я самый обычный человек и у меня более-менее обычная жизнь. Хотя мое желание сошло на нет, фотографию полностью я не оставила. По мере возможностей и сил я стараюсь развиваться в этом плане, хотя ни в коем случае не претендую на звание именитого фотографа. Мне хочется запечатлеть важные моменты жизни, которые происходят со мной и моими близкими людьми. Мне важно запечатлеть мимику, жесты, важное событие или бытовую мелочь. Этот самый пойманный момент – это очень здорово. Это даже не попытка остановить время, а желание как можно плотнее сохранить это в своей памяти.
-Ты пытаешься достигнуть своего идеала структурированности мира, логичности в своих фотографиях? Замечала когда-то за собой такое?
Конечно, замечала. В фотографиях я стараюсь показать геометричность форм. Если в фотографии получается сделать что-то симметричное – именно такие кадры вызовут у меня наибольшие симпатии. От этого мне никуда не деться. Если говорить более масштабно, то, безусловно, делая те или иные кадры или собирая архив фотографий, я пытаюсь сама для себя структурировать то, что происходит вокруг. Это одна из попыток понять этот хаотичный мир и пропустить все через себя.
-Какие ты для себя видишь перспективы? Хочешь ли остаться в России или уехать куда-нибудь?
По тому, как улыбается Лиза – понимаю, вопрос больной и много раз обдуманный.
Химия – это та самая наука, которой хочу заниматься. На данный момент если бы у меня появилась возможность уехать, я бы уехала, не думая и не оглядываясь назад, потому что как бы способности ни были хороши, перспектив в России, с моей точки зрения, не много. Финансирования как такового по большому счету нет. Большинство выкарабкивается из проблем с получением приборов, химических веществ, своими силами. Сколько бы в нашей стране не утверждали, что развивают науку, что это приоритетная область, это все является большим заблуждением. По крайней мере, в среде ученых бытует такое мнение. Слова «Сколково» и «нанотехнологии» - запретные ругательства.
На данный момент какие-то возможности есть только за границей, как бы это печально ни звучало. Огромное количество моих друзей, которые тоже закончили химфак, уехали за границу и не жалеют об этом, не хотят возвращаться.
Любая наука, если не берем в расчет крупные гос. организации, скорее оборонные, это что-то вроде «самоделия». Я не знаю, как сказать иначе. Это что-то, что люди делают сами, по собственной инициативе и далеко не всегда они за это могут получить достойное уважение и вознаграждение. Фактически никому ничего не нужно. Любые исследования становится способом получить какую-то прибыль, всего лишь.
Все идет в пользу Сколково, которое, исходя из частных бесед с учеными, ни у кого не вызывает доверия. Силиконовая…Кремниевая долина – она была создана по необходимости. В нашем случае пытаются собрать Сколково из ничего, при этом убивается и уничтожается все, что было до этого. В науке все держится на советских ученых, которые что-то делают, потому что им нечем заняться. Мне кажется, что в ближайшее время ситуация никак не изменится.
Перед тем как уйти я заметила в руках Лизы блокнот. В нем ровным столбиком было прописано время развода мостов, а рядом список музеев, отдельно выделены те, что особенно хочется посетить. На мой вопрос идет ли она на «Ночь Музеев» отвечает положительно, осторожно переворачивает страницу – там такими же ровными столбиками выписаны какие-то химические формулы. Наверное, в этом блокноте отражена вся суть человека: химия и жизнь.
Елизавета БОЛЬШАКОВА
