Ольга Владимировна Смирнова
Научный руководитель к. филол. н., доц. Е. С. Сонина
Аннотация. В статье рассматриваются рецензии литературного критика Г. В. Адамовича в парижской газете «Звено» в 1924–1925 годах, их особенности и художественное своеобразие.
Автор благодарит О. А. Коростелёва за личные подробные ответы на вопросы, возникшие во время исследования.
Георгий Викторович Адамович (1892–1972) – поэт, журналист и оратор, активный участник литературного процесса в русском Париже. Его публицистика не устарела по сей день и может служить образцом для современных журналистов, пишущих о культуре.
Предмет исследования –71 рецензия в рубрике «Литературные беседы» в парижской газете «Звено» 1924–1925 годов. Цель работы – выявление жанрообразующих признаков и индивидуальных особенностей рецензий Адамовича в «Литературных беседах» в «Звене» 1924–1925 гг.
О критической манере Адамовича 1924–1925 годов писали его современники: М. И. Цветаева, Г. П. Струве, З. А. Шаховская и В. В. Набоков (5, 7, 10, 11).
Огромный вклад в изучение критики и поэзии Адамовича внес О. А. Коростелев, ведущий научный сотрудник «Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына». Его кандидатская диссертация – первое научное исследование, целиком посвящённое Адамовичу-поэту (4). Он же подготовил к публикации и снабдил комментарием первый сборник критики Адамовича (1). Также под редакцией О. Коростелёва вышла первая часть собрания сочинений Адамовича (2). В 2013 году опубликован сборник статей О. Коростелёва, в который включены материалы, посвящённые Адамовичу (3). Большой интерес представляет статья О. Л. Фетисенко (9), рассматривающая мемуарную составляющую рецензий Адамовича. Оценить художественное своеобразие критики Адамовича в целом помогает статья С. Р. Федякина (8).
Несмотря на то, что об Адамовиче писали многие авторы, его рецензии отдельно исследовались только в упоминавшейся выше статье О. Фетисенко и только в контексте автобиографизма. В остальных случаях его литературная критика рассматривалась как единое целое, а «Литературные беседы» даже выделялись в отдельный жанр (3; 106). В данной работе мы постарались показать, что именно Адамович позаимствовал у предшественников и как он обогатил жанр рецензии.
Первое издание, с которым Адамович начал сотрудничать в Париже, – «Звено», литературно-политическая газета, ставшая в 1926 году литературным журналом. В 1923–1928 годах Адамович регулярно поставлял для «Звена» материалы, публиковавшиеся в нескольких рубриках: «Литературные беседы», которые подписывались полным именем и фамилией, «Отклики» под псевдонимом Сизиф и «Новое во французской литературе» под псевдонимом Ю. Сущев.
В рассматриваемый период «Звено» было изданием газетного формата, выходившим на 4 полосах. «Литературные беседы» открывали вторую полосу, занимая от двух до четырёх колонок в её верхней части. Фиксированного размера у «Литературных бесед» не было, что позволяло Адамовичу писать о каждой книге ровно столько, сколько он считал необходимым, не подгоняя текст под заданное раз и навсегда количество слов. В каждом выпуске «Литературных бесед» рассматривается несколько тем или произведений, но не более трёх. Каждая «беседа» в рубрике пронумерована, они существуют независимо друг от друга.
Первая публикация Адамовича в «Звене» – статья «Поэты в Петербурге» увидела свет 10 сентября 1923 года. Помимо этого, в 1923 году Адамович опубликовал две подборки заметок. Весь 1924 год – вплоть до 3 ноября – он публикуется в «Звене» часто, но не в каждом номере. Его рубрика уже существует, располагает собственным местом на полосе, но не имеет постоянного названия. Название «Литературные беседы» появилось 10 ноября 1924 года.
Помимо рецензий «Литературные беседы» содержат короткие эссе и заметки – формат, наиболее удобный для Адамовича. Всего в 1924–1925 годах в «Литературных беседах» вышло 117 отдельных публикаций Адамовича, и 71 из них принадлежит к жанру рецензии.
Диапазон авторов, произведения которых критик рассматривал в «Литературных беседах», широк: от И. А. Бунина, В. В. Маяковского и М. И Цветаевой до известных сейчас только специалистам И. А. Британа, Е. Н. Чирикова, С. Р. Минцлова и других. Некоторым авторам Адамович уделял особое внимание: так, в указанный период по 4 рецензии он посвятил З. Н. Гиппиус и М. И. Цветаевой. Гиппиус была его главным единомышленником (их знакомство состоялось в 1925 году, благодаря поэтическому конкурсу «Звена», в котором оба были членами жюри), а Цветаева – основным оппонентом (невключение стихотворения поэтессы в короткий список вышеупомянутого конкурса стало причиной её конфликта с Адамовичем в печати) (10).
Адамович писал рецензии не только на книги, но также на отдельные рассказы, стихотворные подборки и эссе, помещённые как в советской, так и в эмигрантской печати. Обращение к периодической печати объясняется нехваткой русскоязычных книжных новинок. При этом число регулярно выходящих французских книг было велико и недостатка в них не наблюдалось.
В «Литературных беседах» французской литературе уделялось много внимания, нередко это были общие размышления (например, о сюрреализме в №109) или полемика с французскими литературными критиками (например, о суждениях французской критики о Г. Ибсене в №112), особенно, если последние писали о русских авторах (например, о статье Ж. Шлюзвиля о современной русской литературе в №139). Рецензий на французские книги в «Литературных беседах» в 1924–1925 гг. опубликовано сравнительно немного: 13 – на книги Ж. Дюамеля, Т. Сандра, П. Валери, А. Савиньона, П. Морана и др. Отчасти потому, что о французских книгах Адамович писал не только в «Литературных беседах», но и в рубриках «Из французских журналов» и «Новое во французской литературе».
Адамович выбирает для прочтения французские книги, о которых уже написали уважаемые им критики, а в случае с произведениями русских авторов – является первооткрывателем. О русскоязычных книгах он судит, а о франкоязычных – отзывается.
Из 56 рецензий, написанных Адамовичем на русскоязычные произведения, 35 были посвящены изданиям, выпущенным в эмиграции, 21 – выпущенным в России. При последовательном чтении «Литературных бесед» создаётся впечатление, что Адамович был несправедлив к советским авторам, но политического подтекста здесь нет, и критик несколько раз об этом писал. Ему не нравилось в молодых советских поэтах и писателях отсутствие индивидуальности и следование общим курсом – политическим или литературным. О том, что Адамович не был пристрастен в этом вопросе, свидетельствует хотя бы тот факт, что он продолжал читать советские книги и журналы, хвалил, хоть и с оговорками, некоторых авторов, сразу выделил неизвестного ему М. А. Булгакова по первой прочитанной повести «Роковые яйца».
В «Литературных беседах» обнаруживается преобладание рецензий на прозаические произведения (35 рецензий) над рецензиями на произведения поэтические (17 рецензий). Но в целом обращений к поэзии в «Литературных беседах» было значительно больше – выходили статьи, размышления, эссе и заметки, посвященные как отдельным поэтам, так и поэтическим течениям. И даже в двух рецензиях на эссе М. И. Цветаевой Адамович говорил о ней как о поэте и сравнивал её прозу со стихами: «Надо очень любить стихи Цветаевой, чтобы простить ей её прозу» (№88), «Между тем по поводу прозаического стиля Цветаевой стоит задуматься» (№152) (2; Кн. 1; 93, 377.Далее ссылки на этот источник даются в тексте с указанием номера страницы).Отметим также интерес Адамовича к мемуарной и биографической литературе. Девять из десяти прорецензированных им биографических произведений посвящены литераторам.
Адамович отдавал предпочтение короткой рецензии, которая стала популярной в начале ХХ века. Признаки короткой рецензии: небольшой объём, предельная концентрированность мысли и афористичность концовок встречаются у Адамовича в рецензиях других разновидностей, а также в статьях, эссе, заметках (6; 10-13).
Заголовков в «Литературных беседах» не было. Общее название рубрики заменяло заголовок материала. Подзаголовков не было также – они появятся лишь в 1927 году. Интересно, что в «Откликах» и в рубрике «Новое во французской литературе» в подзаголовке печатались выходные данные или названия книг. В «Литературных беседах» выходные данные отдельно не указывались вообще. Информация об авторе и книге помещалась в самой рецензии, не всегда в начале и не всегда целиком.
Не отличался упорядоченностью и анализ произведения. В большинстве рецензий критик уделяет внимание деталям композиции или сюжета, обращает особое внимание на отдельные произведения в сборнике.
Рецензируя произведение, Адамович предлагает своё личное прочтение, а не литературный разбор по всем правилам.
Свою слабую сторону – «короткое дыхание», по определению О. Коростелёва (3; 107) и С. Федякина (8; 10),– критик превратил в достоинство и сделал отличительной чертой. Краткость Адамовича переходит в недосказанность. Пристально рассматривая книгу и автора, критик не записывал весь ход своих мыслей, а демонстрировал только окончательные выводы, приводя подряд почти противоречащие друг другу тезисы. Так, в №104 Адамович говорит о своём отношении к поэзии Маяковского, употребляя такие эпитеты как «скудная», «искалеченная» и «фальшивая». И сразу же – без перехода и без иронии – прибавляет: «какое редкое дарование!» Здесь же, говоря о языке поэта, критик использует иные эпитеты: «прекрасный», «меткий», «сухой», «точный». И, наконец, подводит черту: «настоящий язык поэта» (154-156).
В отсутствии логических связок и переходов в публицистике Адамовича современникам виделась противоречивость. О. Коростелёв за этой кажущейся противоречивостью угадывает особый литературный приём: «взглянуть на явление с разных точек зрения, увидеть в нем неожиданные стороны и показать их» (3; 108).
Личные отношения влияли на оценку, которую Адамович давал произведениям. Рецензируя друзей или недругов, он был необъективен и избегал цитат, которые могли опровергнуть его выводы.
При этом критик часто помещал в рецензии цитаты, но далеко не всегда – из рецензируемого произведения. Ему свойственна нарочитая небрежность в деталях, нежелание уточнять или перепроверять цитату и источник, что стало его фирменным знаком. Вот примеры из разных рецензий Адамовича за 1924-1925 годы: «Кажется, Чуковский писал когда-то…», «цитирую по памяти, едва ли точно», «У Андерсена – не ручаюсь, что именно у него – кто-то говорит», «Об Анне Карениной какой-то давнишний критик писал…», «Кажется, Альфонс Додэ утверждал», и т. д. (79, 93, 219, 255, 290).
Нередко Адамович помещал в рецензии воспоминания о встречах с авторами рецензируемых произведений, всегда – в Петербурге. Причём он не просто указывал Петербург как место действия, а уточнял, где именно происходило упомянутое событие. Например, рецензия на «Английские рассказы» Б. Пильняка в № 110 заканчивается анекдотической историей, произошедшей на вечере в «Доме Искусств». А в рецензии на поэму Маяковского «Рабочим Курска…» в №104 указывается, что в 1912-13 гг. рецензент видел выступления поэта в Тенишевском зале и в «Бродячей собаке».
Память позволяет Адамовичу воспроизводить события, происходившие более десяти лет назад, словно это было вчера. Называя точное место действия, критик крайне расплывчато указывал дату. Для него характерна такая цитата: «Лет десять назад, в Тенишевском зале, их ставил Мейерхольд» (279).
Само название «Литературные беседы» подразумевало наличие собеседника. Адамович использовал элементы разговорного жанра, постоянно обращался к читателю: «о котором — помнит ли читатель? – говорил Достоевский по поводу пушкинских стихов» (№ 110). Или: «Я нарочно списал эти строки и хочу спросить читателей: не напоминает ли это им Ахматову, не только дословным текстом, но и тоном голоса?» (№119). Или: «По одному этому короткому пересказу читатель поймет, что в романе Ирецкого есть “философский” оттенок» (№151) (174, 218, 372).
Рецензиям Адамовича, как живому разговору, присущи многочисленные отступления в сторону. Это могло быть оформлено как мысль, пришедшая в голову во время чтения книги, например: «Мне все это пришло в голову при чтении новой книги Бунина “Роза Иерихона”» (107).Отвлекаясь от разговора о книге и мыслях её автора, Адамович высказывал собственные мысли. Его рецензия почти всегда выходила за рамки разговора только о книге, хотя книга была основным предметом рассмотрения, а не только поводом для «литературной беседы» с читателем.
Критик предъявлял к произведениям высокие требования, полагая, что современный автор не имеет права понижать планку, заданную Л. Н. Толстым и А. С. Пушкиным. Сравнение с классиками в большинстве случаев было не в пользу современников. Исключением стал только уважаемый рецензентом И. А. Бунин. Сравнение современника с Н. В. Гоголем чаще происходит в сочувственном ключе: словно Адамович не оставляет попытки найти – преимущественно среди советских писателей –какого-то «нового Гоголя», способного описать то, что происходит в современной России.
При прочтении «Литературных бесед» обращаешь внимание на обилие кавычек. Часто рецензент маркировал таким образом штампы, откровенно чуждые выражения. Но иногда Адамович заключает в кавычки вполне нейтральные слова в их основном значении. Вероятно, кавычки заменяют мимику и жестикуляцию, характерные для живого разговора. Ещё одна особенность оформления его рецензий – довольно частое использование курсива. Очевидно, курсив должен показать, какие слова или фразы автор выделил бы голосом. Можно предположить, что кавычки и курсив играли в «Литературных беседах» роль ключевых и нотных знаков в музыке.
Адамович создал собственную, узнаваемую манеру литературной критики. Используя форму короткой рецензии, обновлённую в XX веке Блоком и Гумилёвым, он сделал её более увлекательной и понятной массовому читателю, но не в ущерб смыслу, а за счёт внесения элементов портрета и воспоминания, добавив диалог с читателем, используя разговорный стиль и позволяя себе рассуждать на темы, находящиеся за пределами литературы.
Русская журнальная традиция наделяет литературного критика непререкаемым авторитетом. К этому устоявшемуся образу Адамович прибавил черты обаятельного несовершенства, такие как демонстративные субъективизм и неточность. Выскажем предположение, что для русского эмигрантского читателя, оказавшегося в чужой культуре, потерявшего привычный круг общения, критик-собеседник был нужнее, чем критик-наставник.
Литература
1. Адамович Г. В. Критическая проза / Вступ. ст., сост. и прим. О. А. Коростелева. М., 1996.
2. Адамович Г. В. Собр. соч. в 7 томах. / Сост., послесл. и примеч. О. А. Коростелева. – СПб., 1998–2007.
3. Коростелев О. А. От Адамовича до Цветаевой. Литература, критика, печать Русского зарубежья. СПб., 2013.
4. Коростелев О. А. Поэзия Георгия Адамовича. Автореф. дисс. … к. ф. н. М., 1995.
5. Набоков В. В. Дар. СПб., 2014.
6. Перхин В. В. «Открывать красоты и недостатки…» Литературная критика от рецензии до некролога. СПб., 2001.
7. Струве Г. П. Русская литература в изгнании. Нью-Йорк, 1956.
8. Федякин С. Р. «На земле была одна столица…» // Адамович Г. В. Сомнения и надежды / Сост., вступ. ст. и коммент. С. Р. Федякина. М., 2002. С. 5–14.
9. Фетисенко О. Л.Автобиографизм литературных рецензий Георгия Адамовича // Русский литературный портрет и рецензия в XX веке. СПб., 2002. С. 105–110.
10. Цветаева М. И. Цветник // Благонамеренный. 1926. № 2. С.126–137.
11. Шаховская З. А. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991. 319 с.
