Полная версия с мультимедиа: project42168.tilda.ws
Энтузиасты воссоздают битвы прошлого — взгляд изнутри.
От покрытых зелёной облупившейся краской стен отражается гулкий возглас: «Да когда снаряды готовы будут уже?» Смуглый парень в военной форме на секунду отрывается от полировки стальной болванки и глядит на часы. «Если не успею, будете тряпкой стрелять, как прошлый раз!» — кричит он в ответ, и дружный смех рабочих разряжает обстановку. Это не подпольный цех по производству оружия, а мастерские фанатов исторической реконструкции.
Солдаты с холостыми патронами
Петродворцовый район Санкт-Петербурга уже давно привык к лязгу гусениц. Молодые семьи прогуливаются возле грозных орудий, а припаркованные прямо под окнами бронемашины перестали кого-либо удивлять. Даже толстого рыжего кота, который лениво разлегся на смотровой щели одного из старых танков.
— Тут у нас основной парк техники, — объясняет Марина. Она член организации «Красная Звезда", которая уже более 12 лет проводит в Санкт-Петербурге масштабные реконструкторские бои и показательные выступления. И сегодня здесь репетиция одной из грядущих битв.
Историческая реконструкция — хобби, завоевывающее все большую популярность. Люди объединяются в клубы, шьют костюмы, готовят оружие (топор, дробовик или даже катану — в зависимости от любимой эпохи) и сходятся в срежисированной баталии.
На пустыре неподалеку восемь человек в разномастной околовоенной одежде слушают командира. Десантник в «цифровом» камуфляже, матрос в традиционной флотской рубахе-тельняшке... Секунда — и они разбиваются на пары, отрабатывая тактики ближнего боя.
"Только на любителей, впрочем, мы не полагаемся. На следующем нашем фестивале выступят и настоящие бойцы полицейских спецподразделений, ОМОНа."
Павел Бараненко,
Председатель правления "Красной Звезды"
Реконструкторы меж тем сами начинают отрабатывать жестовый язык спецназа. Свою роль в многочасовом мероприятии надо довести до автоматизма. Здесь, конечно, далеко не все члены «Красной Звезды». Связисты готовят катушки кабелей, техники перебирают моторы, а из глубин базы сверкают брызги сварки.
Реквизит: от моторов до труб
В полутьме ангара с первого взгляда даже не разглядеть ГАЗ-67, над которым склонились механики. Этот штабной внедорожник ещё помнит распутицу 1944 года. С автомобилем много хлопот: проводка, мотор, топливная и ходовая система… Хотя, с боевой техникой всё ещё сложнее — современные БТРы вообще нужно проверять на герметичность, иначе при форсировании рек есть риск хлебнуть воды.
— Орудия обслуживать гораздо проще, — весело говорит Марина, — Главное, чтобы двигались те детали, которые для этого предназначены, а остальные стояли как влитые.
Впрочем, семерым парням, что как раз пыхтят над стоящей рядом гаубицей М-30, так не кажется. Пушку облепил расчёт — чистят, смазывают, готовят к бою.
— Слушай, а чего твои товарищи шутили, что вы тряпками стреляете? — интересуюсь я у отошедшего передохнуть парнишки лет шестнадцати.
— Не, стреляем-то мы холостыми снарядами, а вот тряпки… глянь-ка — хмыкнув, юный реконструктор показывает на пушку. Один из артиллеристов открыл поршневой затвор гаубицы, и аккуратно протирает зарядную камору куском ткани. — Ну вот и забыли однажды там тряпку, на фестивале пальнули… пух!
А что же с танкистами?
Тренирующихся механиков-водителей нигде не видать, и вскоре мне объясняют: даже самым внимательным реконструкторам опасно доверять управление тяжелой боевой машиной. Танки в бой ведут профессионалы, для них это не забава, а настоящая работа. Любителям остаются роли заряжающих, радистов, наводчиков. Каждый экипаж прикреплён к своей машине (кто-то и к немецким самоходкам), и отвечает за её работоспособность. Желающих ездить на технике Третьего Рейха немного, неонацисты в «Звезду» не идут. «Если кто-то подозрительный к нам и будет проситься — все равно проверим в деле. Кто он, и чего на самом деле стоит», — жестко подчеркнул Павел Бараненко.
База у любителей истории оказывается просто огромной — склады, ремонтные мастерские, кухня, верстаки, кабинеты… Земля под зданием пронизана разветвленной сетью подвалов-катакомб. Здесь шьют одежду, собирают пулемёты, клеят, шлифуют, сверлят. Под ногами валяются металлические остовы противотанковых ружей.
Выглядеть в бою аутентично — недешевая задача. Несмотря на популярность специализированных магазинов, где можно обзавестись хоть топором викингов, особым шиком считается смастерить всё самому. Вон те ржавые закопчённые обрезки труб в углу специально вырезались как реквизит для сценариев советско-афганской войны. Уложенные в тюки на вьючных животных, издали они будут похожи на снаряды. Правда, рукодельничать нужно осторожно: бывало, неисторичный шов на рубашке новичка вызывал праведный гнев бывалых.
Коридоры окутывает запах чая. Реконструкторы уютно располагаются вокруг ящика с военной маркировкой. Откидывается крышка — и наружу извлекаются армейские кружки, фляжки, и подозрительно гражданского вида пачка печенья. Завязывается беседа, и — о чудо! – даже не об истории. Звенят металлические кружки, звенят пулемётные ленты на шее одного из парней, а с плаката на стене звенят разрываемые советским солдатом нацистские цепи. «Да с лопатой таких размеров можно китайских крестьян отыгрывать, а не Красную армию!» — неожиданно возмущаются за столом, вспомнив какой-то разговор.
Нет, всё-таки историческая реконструкция — это всерьёз и надолго.
