И звёздный крейсер освятит священник.
Ежедневно три с половиной миллиона людей видят в своей ленте Твиттepа сообщения от самого Папы Римского Франциска. «Давайте же благодарить Бога за всё, особенно за его терпение и милосердие», - твитит Великий Понтифик со своего официального аккаунта, и тысячи людей обсуждают запись и сохраняют её в «Избранное». Другие в этот же момент покрывают счета за электричество и кабельное ТВ зелёными купюрами с надписью «In God We Trust» («На Бога уповаем»), а третьи направляются вглубь гипермаркета за пасхальным куличом, миновав стенд с журналом Playboy. Религии место найдётся везде.
Промозглая утренняя темень. На часах ещё около девяти, а у Новодевичьего монастыря уже выстроилась плотная очередь и растянулась аж до Киевской улицы. Жестокий с ночи мороз не просто пробирает до костей — парализует, но люди стоят: мрачно так, на фоне чёрного неба, угрюмо. Что только не стерпишь, чтобы увидеть христианскую святыню — Дары волхвов. А картина-то эта разворачивается спустя полвека после первого полёта в космос. И никто из пришедших даже не удивлён тому, что священную реликвию за считанные часы принесла из Греции на своих крылах железная птица — самолёт, а ожидающие в очереди без всякого страха периодически заходят погреться в металлическую коробку — специально припаркованный на обочине автобус. И ведь глядя на это не повернётся язык сказать, что в век технического прогресса религия утратила свою актуальность. Да, люди полетели в космос и узнали, что нет там бородатого дядьки на облаке. Но это означает лишь то, что мы всего-то стали видеть мир сложнее. Мы осознали, что всё не так просто, как нам казалось: теперь нам не хватает картинок на стенах в соборе, чтобы понять, как наш мир устроен, ибо наши знания шире. Но эти картинки всё равно нам нужны — как мораль, как история и как двигатель научного прогресса.
О людях.
Ещё пара прорывных событий — заселение людьми Марса или создание совершенного андроида - и человек посчитает себя инопланетным захватчиком и венцом творения, если не присвоит себе имя самого Творца. Исключив ценность сознания и признав лишь ценность жизни, он забудет что порождённый им искусственный интеллект тоже интеллект. Страшно представить, что может случиться тогда, но все мы смотрели Матрицу братьев Вачовски. Людям в эпоху свободы нравов и действий проще простого запутаться в том, что такое хорошо, а что такое плохо, и уничтожить свой внутренний стержень, возгордиться гениальностью своего создания и потерять в себе человека. Поэтому в век космоса мы больше всего нуждаемся в понятной инструкции о том, как оставаться людьми, а религия, грубо говоря, и есть тот комфортный свод правил, советующий, как жить и сохранить в себе истинно человеческие качества. Об этом написан Голдингом в середине XX века «Повелитель мух»: человек потерявший религию, а затем и веру, то есть, потерявший вначале стандартный свод правил, а после сломивший свой дух, делает страшные вещи. Говоря словами Достоевского, "религия есть только формула нравственности", а уж место для нравственности в нашем мире найти придётся. Законы, которые устанавливает общество и которым следуют все без исключения, оберегают людей лишь друг от друга и не способны спасти личность. Но даже они были созданы из соображений справедливости, честности и правды, то есть из того, чему учит нас никто иной, как религия.
Об истории.
Туристы в Иерусалиме просыпаются не позже семи утра. И не потому что спешат на завтрак. Просто рассветную тишину каждый день нарушает перезвон православных колоколов. К тому моменту, как вылезаешь из постели, право на голос передаётся католической церкви, и уже во всём старом городе вновь раздаётся мерный и гудящий колокольный бой. Ближе к одиннадцати начинается намаз в мечети аль-Акса, и весь Иерусалим слушает исламскую молитву. Наконец, выходя в город, всякая разумная девушка надевает длинную юбку и блузку, закрывающую локти и плечи, чтобы свободным европейским стилем не оскорблять ортодоксальных иудеев. Все, кто приезжает увидеть Иерусалим, считаются с укладом жизни этого города. Все признают в Иерусалиме памятник религии, традиции, древности, и с уважением относятся к религиозным жителям города, для которых утренняя молитва не просто обряд, а единственно верный образ жизни. С одной стороны, удивляет, что в мире ещё существуют такие уголки, где люди не изменили своим убеждениям ни на йоту даже после полёта человека в космос. С другой стороны, всё больше убеждаешься, что популярность этих городов среди туристов со всего света - это феноменальные явление, которое могло произойти только в XXI веке. Человечество пережило то время, когда религия являлась поводом для ужасных поступков, потому что сейчас, в условиях ускоряющейся глобализации, люди научились терпимости. Кто-то говорит, что толерантность ведёт к вытеснению и уничтожению каких-то мировоззрений, кто-то говорит об их слиянии (будто в будущем будет всего одна религия, исповедуемая всем Земным шаром), а кто-то говорит о новом живородящем этапе для развития религии, ведь теперь любая вера, даже вера в макаронного монстра, имеет право на существование и признание. Тем не менее, религия как история не исчезнет никогда. Поэтому нам всё ещё нужны картинки в соборе. Поэтому нам нужен Ватикан и Мекка. Ведь человек космического века — человек науки, а посему и религию он сделал наукой, и науку — религией.
О науке.
"В наш материалистический век серьезными
учеными могут быть только глубоко религиозные люди", - Альберт Эйнштейн
Не существует никаких эмпирических данных о том, что вселенная бесконечна. Но есть люди, которые в это верят. Эти люди занимаются наукой, они и стремятся попасть в космос, чтобы убедиться в бесконечности вселенной. Науку во все времена двигали верующие люди, ведь это естественно, что те, кто обладает глубокими убеждениями, пытаются всеми способами найти подтверждение своей точки зрения, понять и объяснить всё, что недоступно их сознанию. Согласитесь, неслучайно в древности наука была неотделима от религии: первые астрономы египтян и майя были жрецами, на Руси первым летописцем был монах Киево-Печерского монастыря — Нестор (к тому же именно при монастырях создавались первые школы), а основоположник алгебры Аль-Хорезми исповедовал ислам. Говоря о мире современном, конечно, приходится разделять такие понятия, как вера и религия. Вера, говоря словами Николая Пирогова, - это "психическая способность человека, которая более всех других отличает его от животных", ведь даже атеист верит в самодостаточность природы и отсутствие сверхъестественного. Религия же стоит на порядок ниже — это лишь обряд, подтверждающий веру. Трудно говорить о конкретных религиях в современной науке, но конкретная вера в Бога или Создателя разделяется многими учёными космического века: Альбертом Эйнштейном, Луи Пастером, Джозефом Томпсоном и ещё десятком громких имён. Почему же нам сегодня, в начале нового столетия, приходится сомневаться, есть ли место религии в науке? Потому что XX век показал, какой скорости может достичь всеобщее развитие. Он оказался веком противоречий, когда люди, забыв о единстве материалистического и идеалистического, решили, что у них нет времени заниматься и тем, и другим одновременно. Но такая точка зрения — очевидное заблуждение. Макс Борн, обладатель нобелевской премии по физике и один из создателей квантовой механики, высказывался на этот счёт так: «Многие ученые верят в Бога. Те, кто говорит, что изучение наук делает человека атеистом, вероятно, какие-то смешные люди». И наконец, хочется закончить разговор о науке словами Джозефа Томпсона: «Если вы мыслите достаточно сильно, то вы неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога, которая есть основание религии. Вы увидите, что наука не враг, а помощница религии».
В век космоса отрицать существование некогда динозавров стало невозможным, но религиозные люди легко объяснили это тем, что Один день в Начале сотворения мира мог длится целые эпохи. В век космоса уровень общественного сознания и науки достиг таких вершин, что о действующей в наши дни Святой инквизиции и говорить смешно, и католическая церковь легко от неё отказалась. В конце концов, в век космоса у Папы Римского есть Твиттep. На самом деле, хоть и с незаметной для нас скоростью, религия меняется, как меняются любые традиции. Религия, как живой организм, приспосабливается под окружающую среду, адаптируется под условия в которые она попала. И полёты в космос тоже будут разумно оправданы и интегрированы в религиозные рамки. Фанатизм всегда останавливал научный прогресс. Религия - никогда. Нужна ли она в век космоса? Да, нам нужна наша традиция. Без традиции мы не помним, кто мы такие. А если мы не помним, кто мы такие, то мы не понимаем, куда мы идём.
