Мой голос против...
Часть 3
Жизнь с таджиками оказалась совсем не такой, как представляла себе Лидка. Марьяша, увидев Лидку, быстро оценила преимущества взрослой девицы и практически сразу подвязала ее на домашние работы. Лидка не очень противилась, считая это платой за проживание, но некоторые детали поручаемых ей дел ее раздражали, если даже не злили.
Старшая дочь Марьяши, Зайрина ввиду своего возраста работала вместе с матерью посудомойкой в каком-то придорожном кафе, а дети оставались на попечении Лидки.
Почти каждый свободный день Лидка сидела с детьми. Детей она не то чтобы не любила, но их игры и детские шалости ужасно ее нервировали. Лидка кричала, ругалась на них, когда Каёнуш и Лола, виновато потупившись, стояли перед ней после очередной проделки. Илх возвращался после работы поздно, где-то около девяти, Марьяшу тоже приходилось ждать до 6 вечера. Лидка тихо зверела, пытаясь читать конспекты, когда вокруг нее с веселым смехом носилась Лола, потерявшая братца где-то в темных коридорах большого дома. Эта маленькая козочка-егоза, с темными лукавыми глазками всеми силами старалась привлечь внимание Лидки, но Лидке было совсем не до нее.
Вот и сейчас Лола украдкой забралась позади Лидки на кровать, и пытаясь протиснуться под ее рукой, вытягивала шею, заглядывая на листы конспектов в руках Лидки.
- Уйди! – бросила девушка, пихая девочку локтями. – Вон иди с братом своим играй…
Лола, надув губки, обиженно что-то залопотала, с сердитым видом забрала с кровати Лидки оставленную здесь куклу и, затопав босыми ножонками, побежала по коридору искать брата.
Только Лидка успокоено вздохнула и почти прониклась темой причин систематизации печатных изданий, как вдруг услышала детский крик из глубин дома.
«Ну что там еще», - бубнила про себя Лидка, вставая со своего лежбища и ощупывая голыми ногами холодный пол, пытаясь разыскать тапочки…
- Лола, Каёнуш, вы где? Из темного коридора ничего не было слышно. Лидка с фонариком побрела дальше. Перед первым поворотом на кухню она вдруг заметила два темных съежившихся комка. Направив луч света в этом направлении, она увидела детей Марьяши, присевших на колени.
Лола крутилась вокруг брата, что-то тоненько пища и испуганно моргая глазками.
- Что случилось? – Лидка подошла к девочке и отодвинула ее в сторону.
Каёнуш сидел на полу рядом с наваленными на пол досками. В стопу ему воткнулся ржавый кривой гвоздь, торчавший из одной из досок….
Лидке пришлось нести мальчика обратно в комнату. Он не сопротивлялся и не ревел, только кусал губы и морщился, когда Лидка пыталась вытащить гвоздь из раны. Лола с круглыми от ужаса глазами стояла все это время, вцепившись в Лидкину одежду, и когда девушка собиралась пойти искать в Марьяшином доме аптечку, не расцепляя рук, поплелась за ней. Аптечку Лидка так нигде и не нашла. Пришлось дезинфицировать рану своим одеколоном для удаления прыщиков. Каёнуш кричал и дрыгал ногой так, что заехал Лидке в нос раза два, не меньше. Лола, несмотря на просьбы Лидки держать во время процедуры своего брата, боялась к нему даже приближаться и завизжала, когда на нее случайно попала кровь.
После этого маленького происшествия дети тихо сидели в Лидкиной комнате, не смея даже пошевелиться. Каёнуш украдкой вздыхал, пытаясь пошевелить ногой. Бегать он теперь не мог. Лола косилась своими бархатными глазами на брата и на Лидку, взявшуюся снова за свои конспекты.
Так они просидели часа два. Лидка, случайно подняв голову, вспомнила о детях и даже невольно пожалела их. Чего им, наверное, стоила эта тишина! Чтобы развлечь ребят, Лидка включила в телефоне музыку. Лола ойкнула и спряталась за спину Лидке от «страшного телефона» в ее руке. Каёнуш недоверчиво смотрел на странное маленькое устройство, издающее такие же громкие звуки, как их с отцом старенький магнитофон.
Наконец, они перестали дичиться и даже пробовали пританцовывать под звуки какого-то популярного молодежного трека. Лола крутилась и так и эдак, взмахивая маленьким задком, показывая очевидно неумелый танец живота, или что-то в этом роде. Каёнуш пытался подпрыгивать как под свою любимую «Бухорочу».
Лидка смеялась. Сейчас ей было весело с Лолой и Каёнушем, и она вовсе не вспоминала о том, что играла с таджикскими детьми, которые даже не понимают русского.
Этот день впервые прошел для Лидки незаметно. Дожидаясь Марьяшу и Зайрину, она вместе с детьми готовила самбусу. Вернее, это Лола пыталась научить Лидку. Получилось так, что вся кухня была белая от муки. Каёнуш с Лолой довольно хохотали. Лидка носилась за ними с веселыми грозно-шутливыми воплями.
После этого случая младшие дети уже не дичились Лидки, хотя то, что она не понимала по-таджикски, сильно осложняло жизнь и им, и самой Лидке. Впрочем, даже с этим можно было как-то мириться: Марьяша давала девушке совершенно простую работу, не требующую особых разъяснений, а Илха Лидка часто и не видела – уходил он рано, часов в 6 утра, а возвращался, когда уже вся таджикская семья вместе с Лидкой ложилась спать.
Но преодоление этого самого языкового барьера оказалось не таким уж и сложным делом, если в людях проснулся интерес друг к другу. Как-то вечером к Лидке в комнату забежал Каёнуш. Покрутившись в комнате, он будто решился, подошел вдруг к Лидке и, что-то говоря ей по-таджикски, стал показывать на Лидкину сумку.
Наша Лидка сначала не поняла, чего мальчик от нее хотел. В растерянности заглянув в сумку, задумчиво перебирая в руках зеркальце, салфетки, плеер, другие вещи, она вдруг увидела, как глаза Каёнуша загорелись. Он чуть не закричал то слово, которое повторял все это время и бросился к Лидке, еле сдержавшись, чтоб не выхватить у нее из рук предмет. Это был Лидкин мобильный, обычный маленький Nokia серого цвета. Лидка удивленно вертела в руках телефон, и тут вспомнила, как интересовался Каёнуш телефоном в прошлый раз, когда они танцевали под музыку. Он ходил вокруг играющего треки телефона, но подойти боялся и всякий раз отскакивал, когда музыка начинала звучать громче.
Лидка протянула мальчику мобильный, повторяя: - Это телефон. Телефон.
Каёнуш прислушался, покачал головой, от усердия и нетерпения высунув язык и нечетко повторил за ней:
- Тефлеон.
- Телефон, - говорила Лидка, улыбаясь. Неужели получается?
- Тефлеон, телефоин, тельфион, теле..тилефон! – гордо выкрикивал Каёнуш на всю комнату. – Телефон!
Лидка показала Каёнушу, как пользоваться мобильным, научила звонить, включать музыку и делать фотографии. Каёнуш хвастался перед Лолой и Зайриной, крутя телефоном у них перед носом и что-то объясняя им по-таджикски, но Зайрина только коротко фыркала и уходила к себе в комнату. Похоже, она Лидку недолюбливала. Но Лидка все равно была очень довольна. Ведь если дети, хотя бы маленькие, как Каёнуш с Лолой, будут знать русский, им будет проще приспособиться к жизни в цивилизованном обществе!
Впрочем, с Зайриной Лидке тоже удалось наладить контакт, хотя девушка к этому не сильно стремилась. Обычно Зайрина уходила на работу вместе с Марьяшей, а в этот день почему-то осталась дома, завалившись на кровать. Поглядев на кислую мину Зайрины, Лидка предположила, что наверное, у девочки, как и у самой Лидки сейчас, болела голова – менялась погода. Девушка подошла к молодой таджичке и протянула ей на ладони таблетку аспирина, но Зайрина только раздраженно замотала головой и руками. Лидка решила, что ее просто не поняли, и еще настойчивее сунула под нос девочке лекарство.
-Бери!
Снова отказ.
- Да бери же, это таблетка! Понимаешь? Таб-лет-ка!
Зайрина, устав махать руками, отвернулась от Лидки.
Разозлившись, Лидка схватила Зайрину за плечо и хотела развернуть к себе, но вдруг услышала «Нье надо…Холова неть, жьивот пхалит..»
- Так ты говоришь по-русски? – изумилась Лидка. – Чего раньше-то молчала?
Зайрина смущенно потерла смуглым пальцем толстый нос и отвернулась, оставив Лидку в полной растерянности.
Но Лидка недолго рассуждала о причинах такого странного поведения девочки. Но ведь скольких проблем можно было бы избежать, если бы Зайрина не упрямилась, а сразу стала разговаривать с Лидкой! Пусть даже и не на чистом русском, но хотя бы от акцента Лидка бы помогла ей избавиться! Лидка дала страдающей таблетки от живота и принялась изучать конспекты. Скоро у нее намечалась сессия.
Через некоторое время конспекты стали невыносимо скучны, и Лидка оторвалась от листов бумаги посмотреть, что делает Зайрина.
Девочка уже встала с кровати – видимо, но-шпа подействовала-таки – и сидела рядом с торгашеской сумкой, держа какую-то вещь в руках и разглядывая.
-Что это? – Лидка подошла и заглянула за плечо девочке.
Зайрина рассматривала старые сделанные еще на полароидном фотоаппарате, фотографии, одну из которых она протянула Лидке: - Еть – мы...
Молодая таджикская женщина и такой же молодой отец улыбались с фотографии, расположившись на фоне высокого городского здания. Рядом с матерью, гордо выпрямившись, стояла маленькая девочка в цветастом национальном платье, мужчина держал на плечах еще малышку.
- Это ваша семья? – не поняла Лидка. Люди там, на фотографии казались ей совершенно другими, не теми таджиками, которых она привыкла видеть в Москве, которых видела сейчас здесь – неграмотных, грязных, плохо одетых, нищих… Там на фотографии были не они. Это были обычные горожане, другие… Да, другие.
- Мы…- твердила Зайрина. – Мы в Душанбе…
Продолжение следует....
