Высшая Школа Журналистики и Массовых Коммуникаций

Иванов В. В. Хазби Сергеевич Булацев

60 лет университетскому журналистскому образованию в России. 1946–2006. Ленинград — Санкт-Петербург, факультет журналистики СПбГУ. – СПб: Моби Дик, 2006.

Он прожил очень короткую, но насыщенную событиями жизнь. Сегодня мне, когда-то его студенту, уже больше лет, чем Хазби Сергеевичу Булацеву на момент его смерти. На факультет журналистики тогда Ленинградского государственного университета мы пришли почти одновременно: в январе Хазби Сергеевич начал преподавать, а мы сдали в июле вступительные экзамены и после возвращения с картофельного семестра приступили к занятиям на первом курсе.

Конечно, его коллеги по преподавательской работе могут сказать об этом человеке гораздо больше, чем студенты, так как и общались на одном уровне и виделись при совершенно различных обстоятельствах. Но у студентов о каждом преподавателе тоже складывалось особое мнение, и отзывы переходили от одного курса к другому, обрастая легендами, накапливаясь по мере стажа и возраста того или иного персонажа. Естественно, нашему курсу старшие товарищи рассказывали много, стращая некоторыми фамилиями, что не всегда подтверждалось уже нашим личным опытом. О Булацеве, по понятным обстоятельствам,легенд существовать еще не могло, и первую его характеристику я услышал из уст заведующего отделом Сланцевской городской газеты «Знамя труда» Ивана Васильевича Степанова, которому я принес на просмотр интервью, взятое у начальника ОБХСС в момент пребывания на каникулах. (Я – из Сланцев, оттуда меня направили на учебу, туда я после окончания университета и вернулся.) Иван Васильевич, выдав резюме по содержанию материала, стал расспрашивать, как я чувствую себя в студенческой шкуре, о преподавателях и, услышав фамилию Булацев, оживился:

— О, Хазби в Питере! Отличный парень!

Оказалось, что в те годы, когда выпускник отделения журналистики филологического факультета Ленинградского государственного университета Булацев вернулся в город Орджоникидзе (так раньше назывался Владикавказ), Иван Васильевич работал в исполкоме республиканского Совета депутатов трудящихся Северо-Осетинской АССР.

Хазби Сергеевич Булацев практически всю свою недолгую, но яркую жизнь делил между республикой и Ленинградом. Он родился в селе Ногир 4 мая 1932 года, в 1950 году окончил среднюю школу № 30 города Орджоникидзе и поступил в Ленинградский университет. После окончания по распределению работал в редакции газеты «Краснинская правда» в Липецкой области, а затем был переведен на должность заведующего отделом комсомольской жизни в областную молодежную газету «Ленинец».

В 1958 году он переехал в г. Орджоникидзе и стал работать заведующим отделом республиканской газеты «Молодой коммунист». Энергичность, деловые качества Хазби Сергеевича замечены были быстро, и уже в сентябре 1959 года его перевели на должность заведующего отделом и секретаря Северо-Осетинского областного комитета комсомола, а еще через год его избрали первым секретарем обкома комсомола. На этом посту он отработал четыре года.

Но вирус науки уже попал в организм, и в 1965 году Хазби Булацев пришел в аспирантуру теперь уже не отделения, а факультета журналистики ЛГУ. В 1967 году защитил диссертацию на соискание степени кандидата филологических наук. Затем вновь – родная Осетия, где до января 1969 года он работал старшим научным сотрудником Северо-Осетинского научно-исследовательского института. А затем опять Ленинград, опять факультет журналистики ЛГУ.

В годы моего обучения Хазби Сергеевич был и секретарем партбюро факультета, и заместителем декана – должноости не простые, отнимающие много здоровья и уж никак не способствующие спокойствию. Но я не помню случая, чтобы он, горячий кавказский человек, вышел из себя и сорвался, хотя мы, студиозусы, поводов для этого давали немало.

Одна стенная газета под названием «Ну, погоди!» чего стоила. Идея такой стенновки пришла в голову моему однокурснику Юре Калюкову, который был тогда председателем академсовета. Мы учились на четвертом курсе (197 2–197 3 годы), сам черт нам был не брат, и выпуск независимого издания – органа академсовета казался нам вершиной демократии. Потому автор этих строк и согласился на редакторство в издании, которое потом ныне покойный А.Ф. Бережной даже упоминал в своих лекциях.

Однажды, когда редколлегия в составе В. Иванова, Сергея Шкутко и Александра Нестеренко корпела над одним из номеров, в аудиторию просто влетел Хазби Сергеевич Булацев. «Выручайте, ребята!» Оказалось, что в уже отпечатанном тираже «Вестника ЛГУ» он в своей статье обнаружил водном из предложений лишнюю частицу «не», которая меняла смысл его утверждения на противоположный. Мывзяли порезинке и начали добросовестно уничтожать злополучную частицу. А хитрый Нестеренко (его тоже уже, к сожалению, нет в живых, он тоже недотянул до 60) взял бритвочку и надырявил с десяток экземпляров, прежде чем автор показал ему, что хитрость-то и на другой странице проявляется.

Кто из нынешнего поколения студентов может оценить вкус дефицитнейших тогда конфет «Старт», которых мы по окончании трения (или стирания?) втроем умяли два кило? Где их в кратчайший срок и вечернее время добыл Хазби Сергеевич, я не знаю, но вкус до сих пор помню, и, кажется, теперь таких сладких конфет и не делают…

Мне было приятно десять лет спустя узнать, что Хазби Сергеевич защитил докторскую диссертацию, и горько, что через год после защиты его не стало. И особенно жаль, что не согласился в 1980 году на его предложение прийти в заочную аспирантуру, думал, что не потяну этот воз наряду с редакторством в районке, выходившей пять раз в неделю. Теперь понимаю: потянул бы, тем более с таким наставником. Да и виделись бы чаще…