Слова «экономический кризис, падение рубля, подорожание продуктов» появляются в медиасфере так же часто, как большинство россиян сталкивается с ними в реальной жизни. «Газета.Ru» выяснила у людей разных возрастов, профессий и социальных слоев, чувствуют ли они кризис на себе. Мы узнали, готовы ли студенты, учителя, инженеры, представители творческих профессий «пережить и это», помнят ли они 90-ые и верят ли в грядущие глобальные изменения нашей экономики.
Согласно опросу студентов престижного вуза Санкт-Петербурга, большинство из тех, кто живет на деньги, которые присылают родители из родного города, заметили, что цены растут, а месячное содержание не меняется. Приходится быть более рациональными с бюджетом и «просто меньше есть». Терпеть не согласны и даже высказывают серьезные опасения: «Конечно, когда-нибудь все будет хорошо, но сидеть, сложа руки и надеяться на добрую волю царя-батюшки, не воспринимая реальных причин происходящего кризиса – такая модель поведения мне сугубо неприятна. Насколько я знаю, в теперешних условиях Россия закрывает дыры в бюджете средствами из Резервного фонда, а при текущих тратах деньги в нем закончатся в 2017-2018 годах. И что уж тогда будет – одному богу известно».
Кто-то настроен решительно: «У нас очень любят говорить о «потерпеть для России», причём Россия – абстракция, люди не понимают, что Россия – это они сами и если плохо им, то плохо и стране. Хватит это терпеть!».
Некоторые студенты из хорошо обеспеченных семей кризиса пока не чувствуют, но видят загруженных проблемами родителей. Кто-то говорит, что на семейном бизнесе отразилось падение курса рубля, санкции, нестабильность. При этом они настроены более оптимистично: «Ничего не делать и надеяться на чудо – это одно. А терпеть невзгоды, но твёрдо идти дальше, ждать и добиваться лучшего, другое. У нас второй подход. Да, ещё долго в экономике будут сильные колебания, но я верю в глобальные изменения к лучшему».
Кто-то из них спокойно готов подождать: «Современный кризис начался в девяностые, мы не знаем другого состояния. Без проблем жить не так интересно. Знаю, что моим родным в 90-ые было непросто. Но они пережили, значит, и мы переживем. Случиться может все, но чем пессимистичнее население настроено, тем выше вероятность того, что это самое страшное случится».
Даже студентка из Китая говорит, что в России ощутила кризис: «Я и мои друзья лично пострадали от воровства. Воров стало намного больше, чем раньше, и мы сейчас очень боимся. В наших СМИ вообще пишут, что «за последние два года китайским сетям, работающим в России, стало труднее заниматься бизнесом из-за экономического кризиса в стране, девальвации рубля. Низкая покупательная способность российской экономики ставит под вопрос ведение в России рыночного бизнеса китайцами». А это говорит о многом».
Оканчивающие в этом году университет студенты опасаются за свое будущее: «Когда я понимаю, что в ближайшие годы придётся работать ради денег, а не самореализации, кажется, будто я повзрослела в неправильное время. Я топчусь на месте, и мама говорит, что однажды будет лучше. Но я не хочу ждать наступления этого неопределённого однажды. Моя мама получила диплом метеоролога в 88 году. Она была молодой, влюблённой в свою профессию и мечтающей пополнить ряды отважных советских учёных. В результате ей удалось пополнить ряды банковских клерков».
Но они же добавляют уверенности: «Мы выросли в век информации и готовы к сюрпризам, которые может принести наше время. Мы умеем подстраиваться под ситуацию, поэтому не останемся без работы и выплывем. Почему-то я неожиданно сильно верю в своё поколение».
Молодые семьи, как не самый защищенный слой населения, чувствуют на себе кризис, но больше их тревожит политическая сфера: «Муж говорит, что к реформам может привести смена власти. Я не очень верю, что тогда кардинально что-то изменится. Надо учиться зарабатывать в нынешних условиях. Хотя какой-то переворот, возможно, случится, ведь налоги растут, государство нас понемногу поддаивает. Власть пригрела себе место и спокойно там существует, но Путин же не навсегда».
Некоторые из них даже предлагают свои решения проблем: «Считаю, что нужно постепенно менять власть. Путин собрал вокруг себя соратников, многие из которых туда попали не по уму, а по блату. Для пополнения бюджета можно ввести прогрессивную шкалу налогов, как в нормальных европейских странах. Инфляция достигла бешеного уровня, затяжной кризис уже обеспечен. Россиянам нужно научиться выживать, искать ниши в бизнес или валить туда, где они пригодятся. Реально хорошие мозги у нас не ценят, большинство работодателей всё ещё обладают совковым мышлением – зарплаты на еду хватает, ну и ладно».
Но что же происходит в умах взрослого поколения, которое твердо стоит (или стояло) на своих ногах? Владелица хостела в Санкт-Петербурге поделилась серьезными проблемами: «Аренда помещения у меня была в долларах. Когда курс подскочил, пришлось брать кредиты, занимать деньги у близких. Я обанкротилась. Количество туристов сократилось. Иностранцы не едут в Россию с таким рвением, а у нашей молодежи стало еще меньше денег. Вообще, Россия справлялась и не с таким. Главное – работать, не сдаваться, продолжать верить в народ и государство. После санкций я часто слышала: «Мы живем в поганой стране, здесь ничего нет, а теперь еще и сыр бри не купить». Эти глупые выражения можно услышать от прозападной молодежи, которая только и мечтает уехать отсюда, но не может принести никакой пользы ни здесь, ни в другой стране уж тем более. Хаять что-то легко, а вот верить в место, где ты родился и вырос, дано не всем».
Для представителей инженерных профессий наступило не лучшее время: «Еще год назад стало меньше заказов, и ситуация с каждым месяцем ухудшается. Стройки замораживают, что сказывается даже на больших проектных фирмах, не говоря уже о малом бизнесе. Так и у моих друзей, совсем свободных от мыслей о кризисе в моем кругу не осталось. Пережить можно всё что угодно, но что мы вынесем из этой ситуации. Если будет продолжаться разрушение экономики страны, растаскивание её по кусочкам, то в какой-то момент нечего будет восстанавливать. Наш русский «авось» не предполагает мыслей о будущем, а сейчас они очень нужны. Вероятность того, что может случиться что-то серьезное, не исключаю».
Бренд-менеджер глянцевого журнала ощущает кризис так: «Проектные и рекламные бюджеты сократились очень ощутимо, качество всего – от проектов до рекламных макетов, неизбежно страдает, начинает процветать непрофессионализм, а я очень сильно устал от этого. Надо учиться уважать себя, ценить свой труд и время. А подход «потерпеть» позволяет твоему непосредственному работодателю обходиться с тобой, как ему удобно и выгодно. Я как любой миллениал, который вместо пенсии и льгот в будущем, выбирает бесплатные обеды на работе сейчас, хочу, чтобы все было хорошо сейчас, завтра и послезавтра. Формулировка «все будет хорошо потом» для меня неприемлема».
Зато учитель начальных классов как представитель бюджетной сферы добавляет уверенности: «У нас ставка оплачивается по принципу человеко-час. В 2006-2008 годах был всплеск рождаемости. Классы сейчас переполнены, значит, у учителей работа есть. Зарплату пока платят. Больших сбережений нет, а значит, нет и головной боли, куда их вложить, чтобы не потерять. После распада СССР, инфляции, дефолта нашему поколению уже ничего не страшно. Кажется, что главное сейчас – чтобы не было войны».
А для некоторых новых проектов кризис только дает толчок к развитию. Предприниматель в digital-сфере подтвердил это: «Для нас кризис - это активный рост. Все ищут оптимальные каналы для привлечения клиентов, а блогер-агенство, которое занимается ведением аккаунтов в соцсетях, идеально для этого подходит. Я думаю, что «переживем и это» не российский подход - это подход отдельно взятых людей. И они будут всю жизнь терпеть, но это уже совсем другая история. В то, что случится что-то глобальное, как инфляция 90-ых или дефолт 98 года верю. И лучше быть готовым к таким событиям».
Действительно, будем готовы.
