«Самое страшное – возвращать погибших товарищей домой. Нужно что-то говорить их семьям, как-то объяснять поступки сыновей, мужей, отцов. Он же герой, блин, герой. Но для них это теряет смысл, когда он здесь и он мертв».
«Демократия в аду, а на Небе - Царство», св. Иоанн Кронштадтский
Узкий коридор с бетонными стенами привел нас к железной решетке. За ней - кабинет, больше напоминающий камеру. Денис Гариев предложил присесть на деревянный стул, на двадцать автоматов, лежавших неподалеку, внимание просил не обращать. Где-то за стеной были слышны крики отрабатывающих удары бойцов. В военно-патриотическом клубе «Резерв» идет подготовка новой партии воинов на Донбасс.
«После смерти Матвея я не готовлю бойцов, у которых есть дети. У него их было трое. И жена. Помню, когда он прибежал сюда, две недели занимался без паспорта. Жена спрятала, не хотела, чтобы он ехал. Да, это и неудивительно. Менеджер по продажам, чуть больше подростка, но глаза так горели, что не взять его не мог. Старательный был, с оружием хорошо обращался, быстро освоил рукопашку… И ушел тоже быстро. На третий день после приезда в Донецк. Я его обратно увез. Семье собрали 500 тысяч рублей, сейчас тоже помогаем постоянно. Дети вроде бы до сих пор не в курсе».
Денис Гариев – координатор Русского Имперского Движения. Себя называет православным монархистом. Двадцать лет он и его команда работают над возвращением России титула монархического православного государства. «После 17-ого года России не стало. Настоящая демократия осталась там, в Империи. Здесь пахнет гнилью и приближающейся войной. У нас задача одна – православие, самодержавие, народность. А направлений несколько. Информационное – выпускаем журнал «Имперский взгляд», газету «Правый взгляд», книги. Гуманитарное направление – помогаем многодетным семьям из Псковско-Новгородской губернии, где давно уже развал и нищета. С недавних пор каждые три месяца вместе с бойцами на Донбасс уходит наш «Грузовик Добра» с медикаментами и продовольствием. И, конечно, военно-спортивное направление – учим ребят воевать и выживать».
В комнату зашел мужчина лет 70. Сообщил, что Андрею уже собрали двадцать тысяч рублей. «Андрей – это наш боец, один из лучших. При взятии блокпоста под Дебальцево был ранен. Ему ампутировали левую ногу на уровне верхней трети бедра. Сейчас собираем деньги на реабилитацию и модульный протез. Но на одной ноге он тоже хорошо прыгает. Бывает, сидит вот на этом стуле и ворчит на ребят, все - то они делают не так». Денис достал из кармана телефон и показал фотографию. С нее на меня, где-то в район сердца, смотрит дуло гранатомета. Бородатый мужчина, тепло улыбаясь, в окопе придерживает его рукой. «Это Андрюха. Мы с ним впервые на Украину еще год назад приехали. Донецк и Луганск были тогда убогими. Я имею в виду морально-психологическое состояние жителей. Массовые аборты, пьянство, пустые церкви. Удивляться, конечно, нечему. Это же жертвы жутких экспериментов: советского пространства, постсоветского, короче, жуть. Да, только знаешь в чем суть то? Когда оттуда в июле менты и крысы государственные побежали, народ один остался, и он такую силу и цивилизованность показал. Гаишников нет, а машины по правилам ездят; воды нет, так молодые ее носили старикам. Все друг другу остались человеками, а не волками. Также будет и в России, когда война придет сюда. Власть разбежится, а организацией будут заниматься люди».
«Затишье перед бурей»
Оглушительный звук выстрела. Женское «Да!», и мужской смех. «Ребята учатся стрелять. Машка, как обычно, лучше всех. Да, не смотри ты так. Женщины иногда бойцы – не хуже мужчин. Мы все же одним едины. Русских защищаем от РФ. Все, что на Украине – это пена. Она пройдет, и останется только настоящее. Я живу не пятьдесят или восемьдесят лет, я живу – вечность. И у меня есть вечность, чтобы вернуть русскому то, что он вправе иметь: Бога и правосудие. Можешь называть меня религиозным фанатиком, так оно, наверное, и есть». Атмосферу разрядил телефон. Кирпич с яблоком, жужжа, извивался от собственной вибрации. Извинившись, Денис вышел из комнаты. На компьютере забегали люди: камеры наблюдения пяти помещений. В одном из них, в самом уютном, с решеткой – сижу я. За стеной четыре боксерские груши и маты; комната низкая, с одной единственной лампой над входом. Напротив нее – длинное помещение, чем заканчивается – не видно, в камеру попадают лишь несколько человек, стоят в ряд с автоматами. «Извини, привезли новую гуманитарку. Машину отправляем послезавтра вместе с бойцами. Из всех 150-ти наших ребят, ездивших на Донбасс, эти - самые талантливые. Главное, чтобы в будущем таких, как они, было побольше. Наше участие в войсках ДНР это ведь только шаг на пути к главной цели. Это, знаешь, как строить дом летом. Трудно, живешь в палатке, но знаешь, что, когда придет зима, ты будешь готов, тебя врасплох не застанут. Так и мы. Сейчас - затишье перед бурей. Но скоро - зима придет в Россию. И тогда наш дом будет готов…»
