Художник граффити, Андрей Малышев или ПОЭТ, как он однажды себя назвал, один из немногих, кто может баллончиком рисовать портреты небольших размеров. Прошлым летом этот самоучка из маленького провинциального городка Чудово стал победителем всероссийского конкурса граффити «Сникерс Урбания». Большинство его работ посвящено немодной теме постапокалипсиса, которая вдруг так актуально зазвучала на фоне последних событий в Японии.
О том, почему он не рвется во Францию, не согласен с нацистами и переживает за будущее.
Мы встретились с ним уже почти в 10 вечера, в его гараже. Белые стены, много света, исключительный порядок и сверкающее новизной оборудование. Это «малярка», которую Андрей открыл 3 недели назад. Здесь довольно уютно, хотя несколько тесно. Все пространство заняла чья-то огромная белая машина.
- Это тачка моего сменщика, - рассказывает мне Андрей. - Первая машина, которую я тут крашу. Договорились сделать недорого, меньше рыночной стоимости. Хотя она вся мятая, в сколах и ржавчине. До покраски надо будет отшлифовать, зашпаклевать, загрунтовать – довольно трудоемкая работа. В принципе у меня на месяц растянется покраска этой машины.
- Копишь деньги на поездку во Францию? Я слышала, тебя туда пригласил главный судья «Сникерс Урбании» Кристиан Геми?
- Пригласил. Только у меня не получается в этом году поехать.
- А почему?
- Потому, что я открыл свое дело - нужно кредит отбивать. Банально не получается собрать денег на поездку. Если предложение будет еще актуально, то поеду в следующем году. Если нет, то нет. Я в принципе в этом плане не сильно заморачиваюсь. Многие рвутся заграницу, у меня такого ни разу не было. Я очень привязан к родному городу. Где родился, там и пригодился. Когда работал в Новгороде в малярке, то как только появлялась возможность, садился нас свой ведролет, - так Андрей ласково называет собственную машину. - и скорее домой.
- Но во Францию ты все-таки собрался…
- Собрался. Но опять же, вперед на будущее не загадываю. Как получится. Все учу английский с репетитором, но так за год ничего и не выучил. И это еще один аспект, почему не еду в этом году. Учился я всегда плохо. Тут я хоть и понимаю, что это мне надо, но все равно прилежно учиться у меня не получается. Я думаю, что потихоньку выучу, немножко уже встану на ноги, подзаработаю и спокойно поеду в следующем году, если будет еще актуально. А нет, то поеду куда-нибудь еще.
- Ты ведь впервые участвовал в «Урбании» в прошлом году?
- Да. В 2006 году я просто съездил посмотреть, как это все проходит. В 2007 году я приехал, но опоздал. Участники уже вовсю рисовали. У меня тогда не было интернета, а все расписание и регистрация были там. В 2008 я все узнал, но меня не взяли в отборочном туре. Рисовал я тогда галименько. В прошлом году я приехал, но особенно не рассчитывал ни на что, и впервые прошел отборочный.
- А затем и выиграл все, что было можно.
- Ну да. То, что выиграю, я вообще не ожидал. А что выиграю еще и в Москве, где судил признанный художник… Он и сказал, что мои работы соответствуют тем настроениям, что царят на французской сцене. Ему так же понравилось многообразие примененных мною технических решений. - Андрей фактически цитирует слова Кристиана Геми. - А я никогда не считал, что я очень хорошо рисую. Чаще всего я что-нибудь нарисую, и у меня потом глубокий депрессняк. Нужно что-то еще срочно нарисовать, чтобы реабилитироваться в собственных глазах. Редко рисую так, что мне нравится, но если я так нарисую, то хожу довольный. С неделю где-то. Вот как круто оно получилось!
- Ну а как ты считаешь, почему победил именно ты? Что в твоих работах было такого особенного?
- Я думаю - техника и стиль. Многие мне пишут в интернете: «Ой, а как нарисовать это, а как нарисовать то?» Я, например, свои секреты не раскрываю, а многие делятся между собой. Особенно в больших городах на реп-тусовках. Один нарисовал, что-то прикольное:
- Блин, а как ты так нарисовал?
- Да я тут так-то и так-то. Тут брызнул, тут бумажку подложил, тут трафарет.
- О! круто!
И все начали так рисовать. Теряется индивидуальность. Они рисуют что-то разное, но у всех есть похожие черты в исполнении. У них много общего в технике, в стиле. А я никогда ни у кого не спрашивал. К тому же, в больших городах все модники. Что модно, то и рисуют. Младшие подтягиваются за старшими, старшие тырят темы с Европы, которая задает тенденции современного стрит-арта. А я выбрал свою тему, немодную – постапокалипсис.
Он и в одежде не гонится за хип-хоп модой. По его внешнему виду никак не догадаешься, что он принадлежит к этой субкультуре. Берцы, обыкновенные черные джинсы и черная куртка.
- Ты считаешь победу на «Урбании» своим достижением?
- Это больше для публики показатель моего таланта. Я же считаю, что я более-менее нормально начал красить с апреля 2010 года. Я попробовал рисовать портреты. Я нашел какую-то свою нишу. И для меня это гораздо большее достижение, чем победа на «Урбании». Я нашел себя. Нашел то, что мне нравится, то, что у меня получается, то в чем я могу развиваться.
- А как к твоему творчеству относятся в городе?
- Не знаю. У меня узкий круг знакомых, в интернете мало с кем общаюсь. Мне не очень интересно, что там обо мне говорят. У меня по любому поводу есть свое мнение, и я люблю таких же людей.
Напрягало только, когда подходили ребята постарше с фразой: «А ну, чтобы стер свою мазню на следующий день!» Но это было лет до шестнадцати.
- Почему тебя так интересует тема постапокалипсиса?
- Потому, что мир стоит на пороге ядерной войны, ядерной катастрофы. Что наглядно сейчас подтверждает авария на Фукусиме. Когда произошел взрыв на Чернобыле, люди не знали, что такое радиация и шли, и лезли туда и умирали потом от лучевой болезни. Потому Чернобыль тогда так быстро и затушили, огромными жертвами. А сейчас знают, и никто туда лезть не хочет. То, что говорят в новостях, очень поверхностно. И то, что во Владивостоке все в порядке… Да, по-любому, там уже фон выше нормы. Не намного, конечно. Но мне кажется, что если они не закупорят, не наденут крышку, а они не наденут, потому что народу мало, так радиация и до России дойдет.
- Но ведь ты же понимаешь, что никто не собирается отказываться от ядерных источников энергии?
- Никто не откажется. Я и не призываю к этому. После Чернобыля тоже требовали, чтобы все это прикрыли. Ну, приостановили строительство на некоторое время. Сейчас вот тоже из-за шумихи заморозили строительство пары станций, но лет через 5-10 опять продолжат. Это дешевая энергия, да и для экологии это намного лучше, чем та же станция, что работает на угле. Она экологически безопаснее в производстве, но если рванет, то рванет.
- Что же тогда делать?
- Я читал про Чернобыль. Там были одни сплошные ошибки при строительстве и проектировании станции. Сейчас и о Фукусиме то же самое говорят. Получается, тут ошибки, там ошибки. Под Питером сейчас работает такой же реактор, что и в Чернобыле. С теми же недочетами. Это все равно, что мартышка с заряженным пистолетом у твоего виска.
- А ты не считаешь, что в наше слишком циничное время очень сложно нести в массы какие-то благородные идеи? Начнут гадать, какие же на самом деле корыстные мотивы тобой двигают, а идеей никто так и не проникнется.
- На самом деле, в каждом поступке человека есть что-то эгоистичное. Даже в переходе ты подал бабушке 5 рублей, ты в первую очередь это сделал для себя, чтобы успокоить свою совесть. И, конечно, везде можно разглядеть какую-то выгоду.
- Но это же мешает доносить до людей свою позицию, достучаться до них?
- Есть такое, есть… Мало пока получается что-то донести. Поэтому я стараюсь подавать идеи в работах, как можно понятнее.
Хотя на самом деле можно распиарить любую идею, любое говно, и люди будут это хавать.
- Ну а ты не хочешь пропиариться?
- Я думал об этом. Есть люди, которые что-то советуют. Можно сделать так-то, так-то и так-то - больше народу потянется. Но я пока не решил, нужно ли оно мне. Если мои работы модны, то неизвестно, действительно ли они нравятся человеку или ему навязали это мнение. Получается, я могу нарисовать все, что угодно, и это будет считаться круто. Я могу исписаться, в конце концов, не знать, что нарисовать. Сделаю портрет бомжа какого-нибудь, и все будут думать, что это гениально. Я такого не хочу.
- О чем ты сейчас мечтаешь?
- Неплохо бы было иметь хорошую машину, сделать ремонт в квартире. Я себе, в общем-то, ставлю только реальные цели, которые могу достичь, а не какие-то там заоблачные. Вот бы слетать в космос! Да я бы слетал в космос, но кто меня туда возьмет? А вообще семья, здоровье близких – вот самое главное.
- Ты не собираешься получать высшее образование?
- Нет, высшее образование я точно получать не планирую, потому, что оно банально мне не нужно. В адвокаты и бизнесмены я не собираюсь. Я свое призвание нашел. Мне советовали идти учиться в какой-нибудь ВУЗ на художника. Я долго это обдумывал. Но решил, что пусть я делаю какие-то ошибки, но это будут мои ошибки. Я всегда на них и учился. Может, это станет фишкой моего творчества. Люди будут узнавать благодаря этому мои работы. А в универе меня научат рисовать так, как рисуют все. К тому же, я не хочу уезжать из Чудова.
- Какие творческие планы дальнейшие?
- Выставку собираюсь свою сделать в Новгороде летом. Думаю сейчас попробовать что-то новое. Например, смешать постапокалипсис с хоррором. Хочется развиваться, находиться в одном русле, но немножко расширить его. А еще хочу сделать несколько работ посвященных теме, которая сейчас меня очень волнует. А именно, что молодежь спивается, все поголовно курят гаш. Мне кажется, это просто пропасть, в которую все падают.
- Интересно, как с этим бороться?
- Во-первых, все зависит от самого человека. От воспитания, от генов. Я же не спился, например. Я нашел, чем заняться в этом маленьком городе. У меня куча интересов. Я бы мог заниматься еще многим, но не позволяют финансовые возможности, да и банально нет времени. Я бы, наверно, успел все сделать и попробовать, что хочется, если бы только мы жили вечно. А так, жизнь не такая длинная.
Сейчас же людям больше ничего не нужно, кроме как нажраться. Я этого не понимаю. Меня спрашивают ребята с малярки:
-Ты что совсем не пьешь?
- Совсем не пью.
- Как это? И пива не пьешь?
- И пива не пью.
- Да ну? А чем ты убиваешься?
- Ничем.
- Ну как это? Надо же чем-то убиваться.
Что Андрей поклонник спорта и здорового образа жизни, замечаешь сразу. Высокий рост и такая ширина плеч в наше время – редкость.
- А что это значит? Зачем убиваться?
- Говорят: «Ну, так же невозможно жить! Надо же как-то расслабиться». В стиле «не мы такие, жизнь такая». А ведь от алкоголя человек просто тупеет, он же разрушает клетки мозга.
На самом деле в этом плане у нацистов есть здравые мыли. Я постоянно вижу их надписи: Русский, бросай пить! Русский, помоги русскому! Хотя по мне лучше «Ближний, помоги ближнему». Но вот их картинка, где молоко расстреливает банку ягуара, мне очень нравится.
- То есть тебе близка лишь одна составляющая философии нацистов?
- Да, только то, что они за здоровый движ. А то, что скины орут: Россия для русских! Вот нашу великую страну никто не смог поработить, а эти смешались с ней и скоро нас выживут. Говорят: русские – это арийская нация, лучшая нация, а все остальные отбросы. Значит, хорошая нация спивается, сидит дома, ни хрена не делает? А другие работают, заботятся о своем здоровье, занимаются спортом, ничем не убиваются. Они приезжают работать дворниками, чтобы прокормить свои семьи. И если они в итоге выживут нас, значит, русский человек ничего не стоит. Выживает сильнейший. Это закон природы, я к этому спокойно отношусь. Хочется, чтобы люди больше об этом думали. И своим творчеством я могу поднять эти проблемы. Человек должен начать с себя, а с себя он начинать не хочет.
- Значит, для тебя очень важен смысл, который ты закладываешь в картины?
- Своим творчеством я хочу доносить именно свои идеи. Не просто рисовать красиво. Например, мне заказывают портрет девушки в подарок. Я отказываю. - Как? Я же денег заплачу? - Но ведь дело не только в деньгах. Да, я хочу продавать свое творчество, но творчество с каким-то подтекстом, с какими-то идеями. Я не хочу работать, как принтер. Чтобы мне приносили фото, и я тут же выдавал картинки. В этом нет смысла, в этом нет души. Я собираюсь упрямо делать то, что я хочу делать, рисовать то, что я хочу рисовать.
- То есть на заказ ты вообще работы не делаешь?
- Ну, единственный раз мне нужны были деньги - долг за квартиру заплатить, и я на заказ в японском стиле оформил комнату. Я это сделал, но мне крайне это не понравилось. Шкурить машину мне интереснее, чем рисовать то, что мне не нравится. Поэтому я решил для себя, что я больше заниматься этим не буду. Хотя если мне предложат нарисовать портрет тысяч за сто, я, конечно, нарисую, но таких предложений не поступает. Поступают более разумные.
- А если тебя завалят предложениями нарисовать портрет за сто тысяч и выше? И у тебя банально не останется времени на то, что тебе нравится?
- Я думаю, у меня будут и интересные мне предложения. И я лучше сделаю десять картин за десять тысяч, которые мне нравятся, чем одну за 100 тысяч, но которая мне не нравится.
- Твой творческий рост можно поделить на какие-то этапы?
Андрей в задумчивости отрывается от шлифовки какого-то скола на машине.
- Это сложно. Я рисую пять лет, но 4 года фактически стоял на месте, а за один год очень продвинулся. Пока я снова застопорился. Сейчас я в поиске. Мне постоянно приходят в голову какие-то идеи, я их дорабатываю, потом отметаю. Главное, чтобы я сейчас не начал спускаться вниз.
- А что для тебя будет значить «спуститься вниз»?
- Если я начну делать бездушные картины за деньги, то это будет движение вниз. Если я начну рисовать хуже, чем я рисую сейчас, то это будет шаг вниз именно в техническом плане.
- Будешь ли ты в этом году участвовать в «Урбании»?
- Я еще не знаю. Может, поеду просто порисовать, показать свой почерк. А по поводу участия у меня есть стойкое ощущение, что я не займу призового места. Чтобы победить еще раз, нужно показать свой рост. Может что-то изменилось за этот год, но сильно я не вырос. Хотя, конечно, все зависит от того, что там будут за соперники. Если опять модники с европейскими фишками… Когда ты делаешь что-то свое – это конечно, круче. Это самое главное в творчестве. Что бы ты ни делал, если ты это делаешь по-своему, по-особенному, это вызывает уважение.
Оксана Фролкина
