Седьмого и восьмого октября в рамках IX Международного фестиваля «Александринский» театр имени А. С. Пушкина представил постановку пьесы Максима Горького «На дне» в исполнении финского национального театра. Во главе с режиссером Янне Рейникайненом актеры интерпретировали творчество Горького на современный лад, сохранив актуальность оригинального вопроса «Что такое человек?».
И хотя большинство из нас знакомилось с этой пьесой первый и, наверное, последний раз еще в школе, основной посыл улавливается довольно легко. Хотя в самом начале спектакля, первые, наверное, 15-20 минут, актеры не произносят ни слова. Зная, что на сцене играют наши ближайшие соседи, думалось уже, что все представление будет без слов. Честно признаться, высидеть два часа немого стиля в театре современного искусства – это очень большой риск. Потому что нельзя заранее предугадать, чем будут заменены слова. Какими средствами актеры передадут то, что так обычно для нас. Однако описание мизансцены, которая длилась около получаса, внезапно для всех зрителей прервалась воплем Барона и руганью на финском языке. Дальше осознание спектакля пошло куда проще. И хотя для прочтения субтитров на русском языке необходимо было каждый раз поднимать голову выше сцены, отчего терялось ясное понимание происходящего, воспринимать спектакль было несложно.
Первое, что бросается в глаза, это сексуальность актеров. Абсолютно каждый из труппы был визуально очень привлекателен. Не знаю, так ли оно было задумано у Горького, но на сцене это сыграло свою роль. Молодость и красота актеров театра безусловно сделала свое дело. В какой-то момент даже забываешь, что ты не понимаешь, кто из персонажей есть кто, какое действие происходит. Ты просто наслаждаешься прекрасным. Именно на сексуальности держатся те моменты, которые подсказывают, что мы видим не классический вариант, а современную интерпретацию. Так, например, сцена полного обнажения Василисы или этюд на канате в исполнении Настеньки повергают зрителей в шок. Ведь никто не ожидал, что можно ТАК трактовать классическую литературу. Конечно, апогеем всего этого стал Антон (персонаж, которого нет в оригинальном сценарии), весь спектакль проходивший в женской розовой ночнушке в облипку и в обтягивающих белых боксерах.
Для неопытных зрителей спектакль станет скучным уже к середине, потому что финское понимание русского творчества несколько неадекватно, тем более что придется постоянно читать. В субтитрах не указано, какой именно герой сейчас произносит реплику, что значительно усложняет восприятие. Кроме того, в беззвучных сценах слышно, как «нечто» за пределами зала постукивает с ощутимой частотой. Вполне вероятно, что для курящих зрителей досадным будет то, что актеры в течение постановки курят, а зрителям приходится ждать окончания.
Однако, кроме обнаженных сцен, спектакль спасает мощный финал. По версии Рейникайнена, умирает не Актер, а тот самый Антон, который, надо отметить, прямо на сцене употребляет героин. И в тот момент, когда Антон после пира идет в кровать и снимает ночнушку, а добрая часть зала ждет, пока он снимет трусы (это было бы вполне ожидаемо после танца на канате), он вдруг умирает. Однако его смерть длится недолго. Финны решили, что правильней ему будет воскреснуть. В момент чуда начинается дикая вакханалия с треком в стиле DJ Tiesto и мигающими красными огнями.
Отдельное внимание стоит уделить финалу. Каждый из героев объясняет свою судьбу по окончанию пьесы, а Антон, как главный двигатель мысли, задает тот самый вопрос: «Что же такое человек?» Эта сцена проливает свет на прошедшие два часа, помогая понять важность и адекватность каждого в произведении. В том числе, касаясь вопроса человечности и ценности.
Финские актеры сумели перенести суть вопроса о предназначении человека в наше время, не скрывая откровенности и грязи наших дней. Об успешности постановки свидетельствует восьмикратный выход актеров на аплодисменты по окончанию представления. Это был тот самый вариант, когда современное искусство развивает понимание современности, не разрушая его и не задевая ничьих чувств.
