Шла Саша по шоссе и улицам Петербурга с плакатами, с лозунгами, с речевками. Потом Саша отложила транспаранты, флаги и партийную жизнь и вышла в город уже с блокнотом и диктофоном. Вот, правда, политику полностью оставить так и не смогла. Выдавая в среднем по две статьи в день в петербургской интернет-газете "Фонтанка.Ру", Александра Гармажапова по-прежнему участвует в политической жизни города. Только чаще попадает в скандальные истории и реже бывает дома.
Саша живо и немного торопливо рассказывает что-то про своих знакомых из политических организаций, иногда весело смеется и задорно посматривает на тебя, ожидая ответной реакции. Когда она пишет тексты, она так же ждет ответа от читателей - положительного или негативного - важно ведь вызвать полемику. Саша всегда смотрит собеседнику прямо в глаза, не требовательно, конечно, и не пытливо. Скорее, заинтересованно. Прямо в лицо Саша всегда стралась смотреть и российской политике, петербургским активистам, да и в целом жизни. Некоторые, правда, от Александры не по-хорошему отворачивались. То "Наши" выдворили аккредитованную молодую журналистку с молодежного форума "Селигер", ясно не назвав причины, то представитель фонда "Федерация" (организовавшего благотворительный концерт, где играл на рояле премьер-министр Владимир Путин) Владимир Киселев на вопросы Александра Гармажаповой отвечать отказался, вызвав скандал на своей пресс-конференции. Однако оказываться в оппозиции Саше не привыкать - несколько лет она состояла в "Молодежном Яблоке" и участвовала в различных оппозиционных акциях, пикетах и митингах. Сегодня она решила заниматься только журналистикой, но активистку из этой девушки просто так не вычеркнуть.
- Александра, то, что тебя привлекало в "Молодежном Яблоке", сейчас уже не удерживает в партии?
Журналист не может быть членом какой-либо партии, нужно определиться, в противном случае получается, что ты или недожурналист, или недополитик. Год назад я не стала проходить перерегистрацию в «Молодежном Яблоке». Года два-три я была в контрольно-ревизионной комиссии, одном из руководящих органов "Молодежки", и теперь мне это всегда ставят в вину. Мол, понятно, почему она так пишет, она же яблочница. Но мне стыдиться нечего. Не в «Наших» же состояла.
- Но ты до этого работала около полугода на портале ЗАКС.ру, тогда не смущала партийность?
Мою, условно говоря, «двойную» жизнь тогда можно охарактеризовать одним словом – самообслуживание: сам провел акцию, сам написал об этом. Я, например, участвовала в пикете и потом писала заметку о прошедшем мероприятии. И здесь претензии в предвзятости были более чем обоснованы. Я не могла смотреть на политику со стороны, будучи участником процесса.
- А сейчас смотришь объективно на политические события?
Не мне судить о степени моей объективности, но я стараюсь. У меня теперь лучше работает «фильтр», я научилась критично мыслить, а не принимать на веру всю лапшу, что вешают на уши. Прекрасно, что я видела всю эту кухню изнутри, но было бы странно, если бы я сейчас мыслила, как в 16 лет, в таком случае следовало бы говорить о деградации. Например, я недавно видела, что арт-группа "Война" 31-го числа обливала сотрудников милиции мочой и, как любой здравомыслящий человек, понимаю, что это неправильно. Может быть, в 11 классе я посмотрела бы на это несколько иначе и с криками «Долой!» сама бы кинулась на сотрудника правопорядка.
Когда я пришла в "Молодежное Яблоко», я еще училась в школе. А с ребятами из партии познакомилась на митинге в память об убитом антифашисте Тимуре Качараве. Политикой я интересуюсь, что называется, с младых ногтей. У меня сохранились видеозаписи, где мне 9 лет, и я в спущенных розовых колготках "делаю новости", рассуждая о перспективах Явлинского, Зюганова, Жириновского. Очень хорошо помню свою первую акцию в "Молодежном Яблоке", прогуливала тогда , что символично, правоведение. Был солнечный весенний день, мы отмечали очередную годовщину нахождения Путина у власти, стояли напротив ФСБ и кричали: "Пусть народ живет хреново, зато счастлив Путин Вова!". Тогда проводить такой пикет было безопаснее, чем сейчас.
- Отношение к оппозиции изменилось за это время?
От оппозиции ожидаешь чего-то более внятного, а на выходе получаешь совершенное сумасшествие, абсолютное отсутствие конкретных предложений, топорную критику и явные попытки дешевого самопиара некоторых ньюсмейкеров. Первомайская демонстрация в этом году была похожа на фестиваль скоморохов. Это ужасное зрелище: первыми идут "единороссы" с 10-летними детьми, держащими флаги "Я за Путина" и визжащими что-то похожее на слово: "Россия!». Но при всей убогости, коррумпированности "ЕдРа", как-то не воодушевляет идущая следом «Другая Россия» с лозунгами "Все лучшие люди в России сегодня - экстремисты" и кричащими, что Христос был экстремистом, Ленин был экстремистом, Мао был экстремистом. Далее шествует какая-то партия пиратов, за ними ползет человек в шаре с надписью: "Если вам не нравится в России, катитесь отсюда", за ними националисты с имперскими флагами, с портретами Сталина и Николая II. Это же бред! Какой-то карнавал!
- Есть какая-нибудь партия, которая отвечает твоим запросам, требованиям?
Нет. Не нравится избирательная агрессия коммунистов (партия «ностальжи»), двуликость эсеров, ЛДПР - вообще не партия, а, скорее, пиаркорпорация одного человека, кроме того, в ней состоит Андрей Луговой. Не зря Владимир Вольфович пел в свое время "Владимирский централ"
- Что тебя больше всего изменило? Партия? Работа на "Фонтанке"?
Мне кажется, все приходит со временем. Мои тексты, например, за последнее время изменились не столько в стилистическом плане, сколько в плане оценки ситуации..
- В профессии журналиста не разочаровывалась?
Бывает. Крутишься-крутишься, а выхлопа никакого. Но иногда приходит ощущение, что большое складывается из мелочей: я была счастлива, когда сумела помочь пострадавшему в результате теракта в Домодедово петербуржцу. Его вышвырнули из московской клиники с осколками в теле, у него совершенно не было денег на обратную дорогу, личные вещи ему не возвращали. В общем, ад. Мы подняли шумиху: на следующий день в «Пулково» его встречали чиновники Смольного.
Что касается журналистского мастерства, в последнее время все чаще ловлю себя на мысли, что читаю тексты старших коллег и нет ни одного такого, о котором я могла бы сказать: "Вау! Я бы хотела так писать!".
Журналист – это чистильщик, вскрывающий пороки общества. Оппозиция не должна привыкать к тому, что у них много сочувствующих журналистов, нужно держать себя в тонусе. То есть если они облажаются, люди будут об этом проинформированы. Так и "Единая Россия" не должна расслабляться, думая, что у них все схвачено. Есть СМИ, где по-прежнему не боятся давления, каких-то денежных трудностей и стараются бороться со сложившейся ситуацией в городе.
- Тебя устраивает, как "Фонтанка" борется?
Меня, по крайней мере, никто не ограничивает. Еще не было такого, чтобы мне указывали, как именно нужно освещать событие.
- Как ты считаешь, где эффективнее бороться - на страницах СМИ, в рядах партии или выходя на улицу?
В СМИ. Ты можешь на митинге хоть укричаться, но если об этом не напишут журналисты, события, считай, и не было.
- Твое имя сейчас мелькает не только в подписях к текстам, но и в различных скандальных историях. Как бойкий журналист Александра Гармажапова реагирует на это?
Ну, смешно это, конечно, все. У нас народ как-то не очень адекватно реагирует на искренность. К честным людям у нас относятся в лучшем случае, как к Дон Кихоту или блаженному, в худшем – с необъяснимой злостью.
Я ведь не сижу и заранее не продумываю, что бы такое выкинуть. Про меня, конечно, коллеги говорят, что я уникальный журналист, которого обязательно раз в месяц посылают, но это не потому, что я продумала себе пиаракцию, а из-за желания докопаться до сути. Я очень въедлива и педантична. По-моему, это неплохо.
- В чем, по-твоему, преимущества быть журналистом именно в 22 года?
У меня пока нет замыленности, и это здорово. Хотя я уже года три освещаю одни и те же мероприятия, события, и становится немного скучно. С креативом у наших политиков большие проблемы.
- А у журналистов как с креативом?
У журналистов тоже с этим есть сложности. Петербургская журналистика местечковая. Когда я писала текст для московского издания о ситуации с уборкой (точнее, ее отсутствием) города зимой, было сложно подогнать «местные радости» под федеральный формат. Игра в песочницу столице малоинтересна.
- Саша, на какой возраст ты себя ощущаешь?
Утром на лет 10, когда родители пытаются меня разбудить, днем на 25 (надо хотя бы создавать видимость наличия ума), а вечером на семнадцать.
- Что тогда для тебя атрибуты взрослой жизни?
Это отвечать за себя и за своих близких.
- Получается, ты создала себе определенный имидж: взрослая, серьезная, настойчивая журналистка?
Нет. Бескомпромиссность, принципиальность трудно сыграть. Кроме того, я научилась спокойно реагировать на ушаты выливаемого на меня дерьма.
- Как думаешь, живем ли мы сейчас в интересный в политическом и историческом плане момент?
Да, сейчас, на мой взгляд, очень интересная ситуация, как минимум, в нашей стране - грядут большие изменения. Очевидно, что люди уже от многого устали, а Путин уже не пользуется всеобщей поддержкой. Так что будет весело и страшно!
Анна Тульская
