Лифт на седьмое небо: есть ли место религии в век космоса?
Трудно не заметить, что в последнее время о различных конфессиях общество спорит все больше и больше. Это, увы, обусловлено не растущим интересом к вере в сверхъестественное – хотя таковая, безусловно, сохранилась и по сей день. Новости без передышки сообщают об участившихся террактах и вооруженных конфликтах на почве межрелигиозной борьбы, газеты пестрят заголовками о заявлениях из тюрьмы, а теперь уже и с воли злополучных Pussy Riot. Иногда, конечно, промелькнет сюжет, где Путин почтил своим присутствием тот или иной храм Москвы на крупный христианский праздник – да и это не сказать, чтобы способствовало улучшению социально-религиозной обстановки в стране. Хотя ключевым словом здесь является, увы, не «Путин» и даже не «межрелигиозные конфликты».
Внимание свое нужно сосредоточить на слове «социальный», общественный, другими словами, существующий среди множества людей, скорее всего находящийся под их влиянием. Пока религия, будь то христианство, ислам или какая иная, вне зависимости от времени, пока она остается социальным или общественным институтом, играет мировоззренческие, психологические, воспитательные роли в обществе, она всегда будет лишь учреждением духовной культуры, от которого, как от любого другого, общество ждет и получает проблемы.
В таком контексте, конечно, сразу вспоминается общественный строй средневековья, когда именно церковь служила центральным органом, владея неограниченной властью. Тогда ведь тоже, несмотря на внешнюю набожность правителей и простых смертных, в обществе царила абсолютная бездуховность. Так неужели и мы спустя столетия, в 21 веке способны допустить угасание веры и в целом нравственности в душах людей, превращая путь к Богу в путь к популярности, власти, если не насилию и смертоубийству?
Излишним здесь было бы говорить и то, что большая роль религии свойственна для России, как для патриархального государства в прошлом. Излишним, только потому, что церковь, будучи отделенной от абсолютной монархии, оставалась важнейшим звеном в общественной цепочке. Те самые патриархальные порядки и виновны в «обобществлении» религии. Да, они распространяли и закрепляли религию в сознании людей, вживляли в них веру в единого Бога, которая, будучи искренней на первых порах, укрепляла и сохраняла человеческие души. Но, когда та же самая вера, желанная самоотдача высшему существу трансформируется в догму и обязанность перед обществом, она теряет свой свет и обращает весь мир в «темное царство». Пусть в современном, свободном в той или иной степени обществе человеку даруется право быть атеистом, при этом исключается возможность быть настоящим верующим. И мешает ему, как ни странно, сама церковь, ее стремление влиться и закрепиться в общественной жизни человека.
Но что может быть общего между человеком, как частью общества, и человеком, как существом, имеющим душу, которая нуждается в своеобразном развитии? Одни только нравственные ориентиры, идеалы, моральные принципы и нормы своего поведения человек выносит из религии в общественную жизнь. Все остальное остается в его душе, хранится в сердце и лишь косвенно отражается в его действиях. Общение человека с Богом – это диалог, чередующийся с исповедью, предполагающий только двух собеседников.
Россия, конечно, по истине, терпеливая держава. Отказавшись от религии в угоду революции, пережив культ ненормальной по своей сути, девиантной личности, потеряв миллионы жизней на войне, она смогла пронести надежду вместе с ее стойкой сестрой -верой. Именно эти чувства, что заполоняют сердце при мысли о тяжких страданиях нашей Родины, должны ассоциироваться со словом «религия». Но условие остается прежним – истинное верование – качество внутреннее, находящееся с общественным сознанием в совершенно разных плоскостях.
Место религии в современном мире все же есть, но скорее к сожалению, чем к счастью. Той самой религии, какой бы она ни была, лучше уступить место искренней, сердечной вере, ведь только она, двигаясь мелкими шагами, черпая море чайной ложкой, прокладывает путь человеческой душе к самому Богу.
