Васильева Т. В. СЧАСТЛИВЫЙ ВЫБОР

Т. В. Васильева, доцент кафедры радио и телевидения, выпускница факультета журналистики СПбГУ 1971 года

СЧАСТЛИВЫЙ ВЫБОР

На факультет журналистики я попала немножко вопреки обстоятельствам, ведь училась в физико-математическом классе и после практики в институте Иоффе получила квалификацию физика-лаборанта. Будущее рисовалось красиво: я в накрахмаленном халате среди талантливых физиков (кумиров нашей молодости), а вокруг полупроводники во главе с синхрофазотроном. Но, видимо, была какая-то гуманитарная червоточинка, которая в старших классах привела меня в «Ленинские искры». До сих пор помню ощущение почти панического трепета перед этим неведомым и манящим миром журналистики и своего собеседника — поэта Валентина Верховского, с которым я решила поделиться мечтами и сомнениями. Он хмуро выслушал мой сбивчивый лепет и вынес приговор: «Ты можешь выбирать любую профессию, кроме журналистики». Жестко. Надо сказать, что это осталось для меня уроком на всю жизнь. И поскольку я уже очень давно работаю со студентами, такие вердикты стараюсь не выносить. Человек раскрывается по-разному в разные периоды своей жизни, поэтому я всегда пытаюсь в человеке найти, нащупать то, что ему позволит реализовать себя в журналистике, даже если на первый взгляд и может показаться, что у него нет к этому способностей. Ну, а тогда я, учась в последнем классе, все-таки прижилась в «Ленинских искрах» во многом благодаря заместителю, а потом главному редактору газеты Людмиле Анатольевне Анищенко, стала там пописывать про школьную жизнь. А после школы, в 1966 году, пришла на факультет журналистики. Кто знает, может, и прав был Валентин Верховский, и мой выбор был ошибкой. Но для меня наверняка — счастливой.

СТУДЕНЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ

1966 год был необычным в том отношении, что тогда проходил очередной эксперимент в образовании и выпускались сразу два класса — десятый и одиннадцатый. Поэтому был очень высокий конкурс на факультет — 11 человек на место. Тем более, никаких коммерческих мест не существовало. Принимали 45 человек. Это был также первый год, когда не обязательны были публикации и стаж работы, то есть стали принимать выпускников школ. Конкурс был жесткий, но это, наверное, и хорошо, потому что курс в результате сформировался у нас по-настоящему звездный. Было очень интересно учиться, общаться с однокурсниками.

Жизнь студенческая, жизнь молодая, случалось всякое.… Наш курс состоял в меньшей степени из ленинградцев. В основном это были ребята, приехавшие из разных уголков Советского Союза. И тем он был интересен, потому что ребята были, как минимум, способные, а по большей части очень талантливые. Основная масса жила в общежитии, и жизнь там была коллективной. Сейчас бы сказали «непрерывная тусовка». И проблемы решали вместе. А вот моя группа была питерская, не могу сказать, что находилась в центре этих общежитских посиделок, но кое-что из последующих воспоминаний знаю. Допустим, когда на круг заканчивались все средства к существованию, а нужно было отметить удачно сданный экзамен, всех выручал Сергей Подгорбунский. Его родители работали где-то на стройках страны, помогали ему материально довольно регулярно. И вот при очередном финансовом кризисе он составлял какую-нибудь телеграмму, типа: «Дорогие родители! Башмаки износились. Срочно вышлите 50 рублей». И курс мог просуществовать на эти деньги некоторое время.

Были у нас такие коллективные практики в редакциях Ленинграда и области. Так, после второго курса Владимир Георгиевич Осинский вывез нас в Выборг. Там тогда было две газеты — городская «Выборгский коммунист» и сельская «Знамя коммунизма». Поселили нас в общежитии, которое никак не обогревалось и, насколько помню, даже плохо освещалось, и выдали матрасы вместо кроватей. И вот у нас была такая шутка — мы спали бутербродами, то есть на один матрас укладывались, другим укрывались. Но энтузиазм от этого не спадал, и мы творили свои первые материалы в газету, пытаясь вникнуть и в проблемы сельского хозяйства, и в проблемы промышленности. Это было очень хорошей школой, потому что работали не каждый сам по себе, у нас была возможность собраться вечером, что-то обсудить, поделиться впечатлениями: кто-то был на полях, кто-то на предприятии, чей-то герой оказался захватывающе интересным человеком. Такие практики были очень полезны, учили не только профессии, но и, как сейчас говорят, корпоративной этике, а тогда — чувству локтя, товарищества.

Это помогало нам в традиционно-студенческих, не лишенных драматизма ситуациях. Была у нас студентка в группе, ныне покойная Елена Желудова. Очень талантливый, одаренный человек, чувство стиля потрясающее, журналистка отменная. А вот с английским языком были вечные проблемы. Как экзамен — так угроза отчисления. Болели за Лену всей группой: одни «репетировали», другие объясняли про уважительные причины все понимающей Галине Ефимовне Левитиной, нашей преподавательнице английского языка. А куражливая Елена в доказательство того, что изменит свое отношение к английскому, однажды, после очередной дружеской проработки, пролезла сквозь пятиметровую коммуникационную трубу на Фуртштад-ской. В общем, Лену мы отстояли, диплом она получила.

ПРЕПОДАВАТЕЛИ

Мы все приходили на факультет для того, чтобы научиться, прежде всего, профессии. И поэтому самая благодарная память о тех преподавателях, которые занимались с нами именно журналистикой. Я еще застала то время, когда преподавали основатели нашего факультета. От наших преподавателей мы получали не только профессиональные знания, они развивали в нас культуру, ленинградскую культуру — поведения, общения, речи. Вспоминаю такой эпизод. В шестидесятые девушки очень любили носить в качестве головного убора платочки. Им уделяли как предмету туалета особое внимание, нужно было, чтобы он был под цвет плаща и так далее.… И когда платочки попадались удачные, то девушки часто норовили и на занятия прийти в них. И вот однажды Борис Аркадьевич Вяземский, наш преподаватель и автор первого «Справочника журналиста», начал занятие с объяснения того, чем отличается университетская аудитория от сельского клуба. Никто не обиделся. Правда, были и крайности — девушкам тогда не разрешалось приходить на факультет в брюках.

Очень хорошо помню лекции Александра Феодосеевича Бережного, Валентина Сергеевича Соколова, Николая Петровича Емельянова. Любила лекции Евдокии Михайловны Юпашевской по телевизионной драматургии. Тогда у нас еще не было специализации по отраслям журналистики, хотя, например, спецкурс по радиомастерству вел легендарный Матвей Львович Фролов. Первым куратором моей группы и преподавателем дисциплин специализации был Геннадий Васильевич Жирков, всегда тщательно готовившийся к занятиям и глубоко переживавший наши первые журналистские пробы. И вообще мне повезло, что уже после аспирантуры много лет я работала на факультете, чувствуя поддержку своих учителей, тех преподавателей, у которых мне посчастливилось заниматься.

Одним из моих первых учителей в профессии был основатель кафедры радио и телевидения Виктор Борисович Дубровин, крепкий профессионал, обладавший разносторонними знаниями и дарованиями, а главное — большой души человек. Кстати говоря, мы в основном сами делали первую радиорубку. Нам выделили угол, где разрешили ее организовать и доверили звукоизоляцию. Вся наша группа потом отмывала с себя стекловату в течение недели, потому что она была ужасно «въедливая».

ОДНОКУРСНИКИ

Большинство моих однокурсников работает в журналистике. Татьяна Мартыненко возглавляет дирекцию информации «Радио России», Нонна Тимошенкова — главный редактор «Пяти углов», Татьяна Горшкова — редактор радиовещания в Пушкине, Алексей Разумный работает в мурманской прессе, Людмила Юранева — на архангель-ском радио, Лидия Зибарева — редактор журнала «Бизнес-ключ». Сергей Подгорбунский у нас в высших эшелонах: в последние годы работал над проектом детского телевидения, а сейчас занимается проблемами наших соотечественников за рубежом.

Многие однокурсники защитили кандидатские диссертации: Зульфия Нурманова, Игорь Павлихин, Володя Ковалев, Елена Петинова. На факультете работают Петр Яковлевич Рыкованов, доцент кафедры международной журналистики, Юрий Иванович Комболин, старший преподаватель кафедры современной периодической печати. Всю свою жизнь отдал работе на факультете Александр Чесанов. Кандидатом наук был Володя Мартыненко, он преподавал в Академии госслужбы, подготовил докторскую диссертацию, уже и срок защиты был определен, но… тоже не выдержало сердце.

Владислав Виноградов стал профессиональным писателем. У него вышла целая серия детективных повестей и романов. Моя близкая подруга, однокурсница Елена Петинова, стала искусствоведом. Из-под ее пера вышло много искусствоведческих книг. Сейчас она работает в Русском музее, заведует отделом гравюры. А в Вере Воробьевой вдруг прорезался дар художника.

Вообще, когда мы говорим о том, как сложилась жизнь, наверное, какие-то высокие назначения, посты не критерий, потому что можно говорить, например, о том, что человек проработал всю свою жизнь в заводской газете... Училась у нас на курсе Леночка Вербицкая. Я считаю, что это абсолютно состоявшаяся судьба. Она намеренно не уходила из своей газеты, потому что она позволяла Лене реализовать себя (а человек она очень талантливый), быть свободной в выборе тем и открытой в своей жизненной позиции. К тому же она воспитала двоих детей, у нее счастливая семья, сейчас уже внуки.

Кстати, дети некоторых однокурсников тоже получили журналистское образование, и это были далеко не худшие наши студенты: гены не дремлют. Вообще к факультету тянутся. И те, кто в Питере, активно сотрудничают с нами — ведут практические занятия по журналистскому мастерству, работают на подготовительных курсах, преподают в Международной Летней Школе журналистики.

В этом отношении тоже как-то счастливо сложилось, что однокурсники совсем рядом. Приятно направлять на практику студентов в руки Татьяны Мартыненко, получать очередной сборник стихов от Юрия Комболина, радуясь тому, что рифмы становятся все талантливей, мысль — глубже, а дарственные подписи — теплее и мудрее.

Мы все, конечно, стараемся общаться. Чаще всего по юбилейным датам. Это всегда очень приятно. Но, к сожалению, случаются и скорбные поводы. Увы, слишком многие и слишком рано ушли из жизни. Светлая им память.

WIND OF CHANGES

Факультет — тот и нынешний — отличается разительно. Я заканчивала журфак, который размещался во дворе филфака, на последнем этаже административного здания. Оно было старым, с обшарпанными стенами, и все-таки очень родным. Факультет наш умещался на одном этаже со всеми немногочисленными кафедрами и аудиториями. Некоторые из них с такими уже «ретро», на современный взгляд, названиями: «Кабинет машинописи», «Радиорубка», «Кафедра партийно-совет-ской печати». Кстати, аудиторий не хватало уже тогда. Наверное, это наш крест, или, так приятнее думать, следствие популярности нашего факультета. Мы часто слушали лекции в аудиториях филфака (нередко вместе с филологами), историче-ского факультета.

Конечно, меняется и общая атмосфера факультетской жизни. Каждое новое поколение студентов несет на себе печать своего времени. В нас чуть больше жил дух коллективизма, товарищества, взаимной поддержки. Мы менее были склонны рассматривать друг друга как будущих конкурентов. Может быть оттого, что страна нам давала огромные возможности, мы чувствовали свою востребованность. В комиссии по распределению перед выпускниками лежали длиннющие списки редакций, в которых нас ждали как выпускников ЛГУ. Распределение было обязательным, отказаться или уйти от него было сложно, но, в общем, поднимало дух то, что мы были нужны, нас ждали. Мы выпускались с полным сознанием того, что будем делать журналистику. Мы были романтиками, хотели пройти неведомыми путями, узнать интересных людей, написать об их судьбах, как-то осмыслить многое из той жизни, в которую вступали, которую только начинали узнавать. Мы, наверное, не так были связаны бытовыми сложностями. Не потому, конечно, что не сталкивались с ними, просто важнее было другое — успеть прочитать, увидеть, услышать, осмыслить, обсудить, написать… А какой у тебя «прикид», было не столь важно. Вот у Володи Сукачева был наряд, который мы называли «диван-штаны»: вельветовые, в крупную полоску, широкие. Сколько я его помню, все 5 лет в этих «диван-штанах» проходил.

Зато практику мы могли пройти в редакциях Воркуты и Одессы, Владивостока и Ярославля, Ташкента, Мурманска, Алма-Аты… А летние студенческие стройотряды… это отдельная песня. Представляете, сколько впечатлений к началу учебного года! И опять водоворот встреч, занятий, книг, вечеринок, бесконечного общения. Кстати говоря, темы для общения у нас были тоже немного другие — мне кажется, мы чуть больше жили культурой и теми возможностями, которые давал нам город. Мы были завсегдатаями выставок, премьер, БДТ был театральным кумиром нашего времени.

И еще, мы были очень интересны друг другу. Достаточно сказать, что за время учебы у нас образовалось шесть внутрикурсовых семей. И ни одного развода — до сих пор.

Я иногда сочувствую студентам нынешнего поколения, потому что сейчас, наверное, некоторый индивидуализм, практицизм вызван необходимостью, потому что жестче конкуренция, жестче условия выживания. И для факультета в целом — тоже. Поэтому сейчас он более деловит, динамичен, с крепким профессиональным составом преподавателей, с серьезным техническим оснащением, существует достойно и в будущее смотрит уверенно.

ЛЮБИМОМУ ФАКУЛЬТЕТУ НА 60-ЛЕТИЕ

60 лет — это уже серьезно. Особенно, когда задумываешься над тем, что сорок из них — и твои тоже. Я желаю факультету журналистики дальнейшего развития и процветания. Я хочу видеть факультет, на котором бы хорошо работалось преподавателям, чтобы они видели отдачу, желание учиться в своих учениках. Я хочу видеть факультет, на котором было бы не просто комфортно, а прежде всего захватывающе интересно существовать студентам, которые бы получали максимум помощи не только в развитии необходимых общегуманитарных, социальных, филологических, но и крепких профессиональных знаний. Мне не очень нравится, когда мы сейчас начинаем слишком рано выталкивать студента в жесткую журналистику нашего времени. Мне кажется, мы должны на факультете быть немножко более ответственно заботливыми по отношению к студенту и прежде, чем отпустить на первую производственную практику, максимально подстраховать его. Только тогда студент получит настоящую пользу от практической деятельно-сти уже в реальных условиях. Когда студент начинает работать раньше, чем взрослеет, сбивается, на мой взгляд, та логика, которая должна быть присуща университетскому журналистскому образованию.

Мне хочется пожелать талантливых, по-настоящему заинтересованных студентов нашему факультету. Наверное, студент должен всегда оставаться главным лицом в любом вузе, а на нашем факультете тем более. Потому что преподаватели — это, конечно, школа, а будущее журналистики все равно связано с нашими студентами, с выпускниками, которых каждую весну традиционно, но с неизменной искренностью факультет напутствует — В добрый час!

Записала К. Дубровина