Прогулки по дворам университета

Под красными сводами

Морозный сентябрьский день. Листва ещё не пожелтела, но осень уже вступила в свои законные права. Наша небольшая группа журналистов переминается с ноги на ногу, словно стайка воробьёв, и жмурится, теплее заворачиваясь в свои шарфы-пледы. Девочки с серьезным видом обсуждают, на каком пальце можно носить кольцо, а на каком – нет. Но уже через пару минут мы заливаемся тем искренним и звонким смехом, который будем вспоминать через десятки лет. Смех пролетает сквозь арочный коридор, под сводами которого мы ждём нашего экскурсовода.

Нина Наумовна, седовласая женщина с добрыми глазами, выходит, отворяя тяжелые деревянные двери, приветливо нам всем улыбается. И даже в уголках её наполненных жизнью глаз появляется мягкая улыбка. Это не первая наша экскурсия, неделей ранее была другая – в музей истории СПбГУ. Именно тогда мы и познакомились с Ниной Наумовной, посвятившей 50 лет стенам университета. Остаются последние минуты приготовления: подключение микрофона, проверка звука, и наша группка студентов-журналистов отправляет исследовать дворик филологического факультета.

Я здесь уже была, и не раз. Меня с этим местом связывают особые воспоминания. В первый раз меня в этот необычный, обособившийся мирок привела мама, и с того самого момента я поняла, что хочу учиться именно в СПбГУ. Позже здесь выпускалась моя старшая сестра, а вот теперь и я пришла в качестве студента. Осенью мне здесь побывать не доводилось, поэтому в этот холодный день всё было ново и выглядело совершенно иначе.

Перед тем как зайти в сам дворик, Нина Наумовна обещает: «Сейчас я вам покажу необычный памятник. Уверена, что он вам понравится», – и она оказывается права. Мы подходим к постаменту, тянущемуся к небу, приходится поднять голову, чтобы понять, кому посвящён памятник. На самой макушке сидит довольная кошка, обогнув тело своё хвостом. Кошка как будто и впрямь улыбается и с некоторым снисхождением, присущим почти всем представителям этого семейства, смотрит на очередных посетителей. Нина Наумовна улыбается: «Все люди делятся на три типа: собачников, тех, кто любит кошек, и на тех, кто никого не приемлет». Потом она рассказывает нам историю о своей кошке, которая всегда ревнует к телефону и по утрам будит хозяйку с требованием еды. Невольно улыбаюсь и даже смеюсь, потому что невольно вспоминаю своего рыжего кота, который дожидается меня дома с учёбы.

Проходим дальше на залитую солнцем круглую площадь, наполненную разными необычными статуями. Раньше я видела подобное только в музеях современного искусства. Останавливаемся у памятника с дырой в центре. «Это олицетворение прошлого, настоящего и будущего», - объясняет нам Нина Наумовна. Мы обступаем скульптуру и пытаемся просунуть руку в эту дыру в желании стать причастными к искусству, каждый трактует по-своему. В центре лабиринт из камней, ловящих на себе блики редкого для Петербурга солнца, почти на каждом дощечка с названием одного из университетов мира. Останавливаемся, и каждый на время задумывается о чем-то своем.

Начинаем замерзать, растираем свои покрасневшие руки, жмёмся друг к другу и приближаемся к самому филологическому дворику. Что интересно, он даже в путеводителях отмечен как необычная достопримечательность, поэтому в душе радуемся, что можем бывать здесь хоть каждый день. Такое знакомое и уже родное место. «Вот мы вновь и встретились», - внутренне улыбаюсь и произношу куда-то в шарф. Здесь деревья уже нарядились, озолотились и ягоды рябины свисают красными гроздями, как драгоценные рубины. Скульптуры Арсена Аветисяна узнаваемы: прослеживается маскарадная тема шутов, улыбок и скрытого смысла. Люблю скульптурную композицию «Размышления о Маленьком принце», но никогда не замечала главного: самого Маленького принца, сидящего в самом низу на выступе. В книге, которую читает шут и в которую заглядываем внимательно мы, выведено: «Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь». Повторяю эту давно знакомую фразу из далеко не детской любимой сказки. Проходим дальше, но Нина Наумовна останавливается. Оказывается, мы не заметили и прошли мимо Иосифа Бродского. «Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером…», - уношусь мыслями в начало мая, в залитый солнцем класс русского языка и литературы. Свежий ветер приносит в окно сладковатый запах весны. Мой одноклассник Саша читает у доски любимое стихотворение Бродского. Читает так, что я начинаю плакать. На минуту становится теплей, и я даже чувствую эту сладость весны. Но суровый петебургский ветер сдувает последние отголоски этого воспоминания. Мы двигаемся дальше. Нина Наумовна садится на скамейку между двумя мистическими фигурами, напоминающими героев Булгакова. Одна из фигур – ангел, другая – демон, каждый шепчет на ухо что-то своё. Вечная борьба в душе человека.

Наша экскурсия подошла к концу. Нина Наумовна улыбается и ждёт вопросов. Мы, замерзшие, но крайне счастливые, еще немного прогуливаемся: каждый идет к полюбившейся скульптуре. Думаем о своем. Я сажусь на скамью, на которой ожидала устной части творческого конкурса. Сейчас я уже студентка и, вспоминая себя здесь в июле, понимаю, как выросла за эти три месяца. Улыбаюсь, мы с девочками выходим на набережную, в спину нам дует попутный северный ветер.

Маргарита Антипичева

Экскурсия о гробах, бегемотах и поэтах

«К сожалению, информации о наших дворах филфака, о памятниках мало. И ответы на вопросы найти невозможно»

28 сентября студенты побывали на экскурсии «Прогулки по дворам университета», которую провела архивариус Музея истории СПбГУ Нина Наумовна Жервэ. Зачем у зданий университета стоят эти «надгробия с камнями»? Почему памятник Льву Гумилёву красуется от Республики Татарстан? Что это за глупости – памятник бегемотихе? Об этих и других частях университета рассказала Нина Наумовна.

Все в «Jeu de paume»

«Я куда поступил? Я не в Лесгафта поступал, а в университет. А меня тут гоняют», - жалобно провыла Нина Наумовна, изображая студентов, попавших в «серьезные» секции по физкультуре.

Студенты СПбГУ тренируются в здании, построенном в 1778-1782, 1872-1873 в стиле классицизм, что должно являться одним из пунктов архитектурного наследия и … Если при разговоре об СПбГУ и о достоинствах балльной оценки по физкультуре Вы себя исчерпали, то вот базовый список, чтобы «не ударить в грязь лицом»:

1. это первое крытое здание для занятий спортом в России или же «jeu de paume». Поэтому тут и висит табличка, при желании до неё дотрагиваются, если дотягиваются;

2. здание используется для спортивных занятий внутри и снаружи: кирпичные выступы на фасаде - архитектурный излишек, служащий и для тренировок скалолазов;

3. здесь Александром Поповым (а не Гульельмо Маркони) была принята первая радиограмма из двух слов «Генрих Герц»;

Две культуры, классицизм и постмодернизм, соседствуют, борются за зрительские взгляды. Восхищенные и ужасающиеся. О новом же здании бассейна («убожестве») и вспоминать не хочется:

«Здание как здание 60-ых годов XX века. Страшненькое, но тогда всё так строили».

Универсантов на Соловки

«Камушки исчезают и дощечки тоже. Ну, наши люди не теряются: сувениры же везде есть. Почему бы не взять на память?»

У любого уважающего себя вуза есть тайны и секреты, университетские легенды. Если Вы проходили по дворам филфака или же «Парку современной скульптуры» и задавались вопросом: «Зачем тут стоит эта образина? Что за надгробия с камнями?» - то сказочница Нина Наумовна делится тем, что только знает человек (вне зависимости от книжечки сотрудника университета).

У надгробий тоже имеется смысл. И нет. Это не память о студентах, не сдавших экзамены и вылетевших из университета после первой сессии. Об этом в другом месте, а здесь играет метафора:

«Вот сама идея лабиринта, как на Заяцких островах. Человек входит в лабиринт и, чтобы найти выход, нужно ещё покрутиться, посмотреть, куда, в какую сторону нужно сделать очередной поворот, чтобы выбраться. То есть человек входит с одним настроением, выходит уже совсем с другим… И вот это аналогия с университетским образованием, уже более реальная, чем камни с прикрепленными табличками»

Историю не заставишь

Почему около факультета филологии так много «левых» памятников? Зачем здесь этот шут, что за посмешище? Зачем здесь эти люди?

Чтобы помнили, неважно о чём. Важен сам факт, что студент или простой посетитель университета, идя по делам, врежется в очередной постамент – почешет голову, поругается, задумается. Во дворе филфака осталась память об имевших и не имевших к этому месту отношения исторических деятелях:

1. об Александре II Освободителе, «о самом радикально мыслящем императоре». Такое грациозное изваяние с ангельскими крыльями и стекающей кровью, подход к которому вечно перекрывается автомобилями сотрудников СПбГУ. Не оценили при жизни, не увидят и в этом парке;

2. о Льве Гумилёве, не только сыне Анны Ахматовой и Николая Гумилёва, но и историке, которого на истфаке «еще не сильно-то любят». Ну, раз он исследовал татарский народ, так пусть Татарстан и ставит?

3. об Ахмед-Заки Валидове, востоковеде и просто ученом человеке. Ученому-то понятно, что для памяти хватит классического бюста или даже простой таблички (для самолюбцев позорной);

4. о подпоручике Киже, существовавшем не в реальном мире и времени, а только в сознании бедного Павла I.

Литература на перекуре

«Здания образовали такой замкнутый дворик, который до конца XX века был отнюдь не привлекательным. Студенты сюда выбегали в перерыв покурить, чтобы их никто не видел, тогда стеснялись курить на виду. Превратить это всё в красивое пространство удалось… »

Удалось. Удалось хотя бы привлечь человека в этот парк, отмеченный на интернет-картах как зеленый квадрат с маленькими колоннами; привлечь литературным словом:

1. «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери. Сам принц прячется, виден он тут, ниже, если отвлечься от карнавальности шута, Петербурга;

2. «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта, в памятнике которому «забрали» лилипута, испортив метафору или дополнив её, уже по-своему;

3. органщика Владимира Набокова, поэта-лагерника Варлама Шаламова, тонкой истерички Анны Ахматовой и толькоголового Иосифа Бродского;

Хорошо бы увидеть нечто интересное, когда куришь или просто дышишь воздухом. И пусть это будут памятники литературе … Когда ещё покуришь с Анной Ахматовой?

***

Если Вы еще не гуляли в Парке современной скульптуры, то ближайшие выходные повод это исправить. И не забудьте потереть хвост или нос местной таксе, чтобы сдать сложный экзамен. А если Вы смотрите дальше ближайшей сессии, то и бегемотихе Тоне на входе филфака – чтобы найти вторую половинку.

Анастасия Евдокимова

Всё дело в шляпке

Фантастическое существо размышляет над "Маленьким принцем" Антуана де Сент-Экзюпери... Сам Маленький Принц мечтает за огромными томами... Чемодан Иосифа Бродского стоит осиротело, надеется на новые путешествия... Длинная такса радостно ждёт, когда с ней поиграют... Филологический дворик СПбГУ – сгусток мечтаний и надежд.

Между скульптурой "Мадам Баттерфляй" и памятником Варламу Шаламову дышит еще одна тихая мечта. На высоком пне живут два маленьких грибочка. Один совсем стесняется, и края его шляпы почти касаются деревянного подиума. Другой тесно прижался к брату и воодушевлённо ждет славы.

Каждый раз, когда люди разглядывают каменные произведения искусства и проходят мимо этих грибочков, шляпки мечтателей печально опускаются. Но их старания стать знаменитыми этой осенью не безнадёжны - ведь я их заметила, а теперь заметите и вы, если окажетесь в филологическом дворике.

Такой он весь, Васильевский остров. Посреди памятников и великолепных зданий любая мелочь может превратиться в живое маленькое чудо. И это чудо заставит вас примерить свою шляпку мечты.

Маргарита Воротникова

О, литература! Жизнь моя, душа моя, любовь моя

Мудрость Маленького принца, чей зорки    й взгляд исходит из самого сердца, чемодан, в который Бродский однажды «упаковал» свою жизнь и творчество, желая навсегда остаться на Васильевском острове, вальяжно расположившаяся на гранитном парапете бегемотиха Тоня, важный вид майора Ковалёва из гоголевского «Носа», вечные поэтические образы А.А. Блока, А.А. Ахматовой, О.Э. Мандельштама и… отголоски добра и зла из жизни Мастера и Маргариты М.А. Булгакова, весёлая такса как вечная надежда, примета и символ помощи во время экзаменов простых университетских студентов – одним словом, стоит только оглянуться, тут же видишь: всякий здесь спасается красотой как может.

Прогулка по дворику филфака – счастливый шанс для человека, чья душа принадлежит литературе. Вспоминаю свои школьные уроки: каждый образ, как и тогда, - уход на 100-200 лет назад, в прошлое любимых мною поэтов, писателей и героев.

И вот уже Маленький принц в окружении многочисленных книг вспоминает и твердит слова, которые однажды сказали и ему: «Ты всегда будешь в ответе за того, кого ты приручил», а я стою и послушно соглашаюсь. Тем временем с другой стороны меня зовёт Бродский и кротко говорит вновь: «Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером подышать свежим воздухом, веющим с океана. – Помнишь, – говорит, – когда-то ты питала пристрастье к люля и к финикам, рисовала тушью в блокноте, немножко пела». Тушью в блокноте и немножко пела…Помню.

А ещё я помню, что скоро экзамен, поэтому быстро бегу к той самой весёлой таксе, чешу её за ушком – так уж принято, и так же быстро убегаю с надеждой на отличную отметку: обычно вера в помощь животного – дополнение к имеющимся уже знаниям.

Впереди меня ждёт интереснейшая фигура без головы, в шинели нос посреди Невского проспекта. Всех своих героев Гоголь собрал в одном месте, в одно время – потрясающе, но при этом волнующе…Иду знакомиться!

А далее «Скамья советов». Видишь: шепчутся ангел с демоном, думаешь, спросить или не спросить совета, а тут слова Воланда в голову сразу приходят: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас». Не знаю, сильнее они или нет, но очарование этой жизнью сильнее точно.

Я не знаю, когда я вернусь, а главное - куда. Впереди разворачивается такая большая страна. Тут все вокруг живут, разговаривают, пишут, создают историю совершенно по-разному, а смеются, молятся и плачут почти одинаково.

Я просто побуду здесь, позволю себе понаблюдать издали. А потом непременно заберу их истории с собой.

Виктория Казакова