АиФ в СПб: Екатерина Щеглова об исключении иностранных слов из русской речи. 17 марта 2023 года
Язык без гостей. Возможно ли исключить иностранные слова из русской речи?
Дата: 17 марта 2023 года
Президент Владимир Путин подписал поправки в закон «О государственном языке Российской Федерации», которые должны стимулировать соблюдение норм литературного русского языка и избавить нас от чрезмерных заимствований. В законе и так содержалось правило о том, что недопустимо использовать иностранные слова при наличии общеупотребительных аналогов в русском, однако поправки уточнят, какие именно англицизмы и германизмы можно использовать. Перечень будет закреплен в нормативных словарях.
Поправки разговорной речи не коснутся – запреты будут распространяться на продукцию СМИ и рекламы, деятельность государственных органов власти. Но насколько такой запрет действительно поможет сохранить русский язык? Об этом рассказала кандидат филологических наук, доцент кафедры медиалингвистики Санкт-Петербургского государственного университета Екатерина Щеглова.
Не вырубишь топором
Елена Банокина, SPB.AIF.RU: Екатерина Александровна, неужели поправки в закон помогут убрать из лексикона обывателя заимствования? И вместо «фэшн» мы будем говорить «мода» (кстати, тоже иностранное слово), а «краш» превратится в «возлюбленного»?
Екатерина Щеглова: Как лингвист, считаю, что подобные меры малоэффективны. Язык – это саморазвивающаяся система, сама себя регулирующая, и такие насильственные вмешательства не могут иметь положительного эффекта. У нас есть закон о мате – его соблюдают только зарегистрированные СМИ. Во всех остальных сферах табуированную лексику продолжают использовать. Более того, если носитель языка слышит о запрете, то создается ненужный ажиотаж вокруг запретного, интерес заставляет обращаться именно к тем ресурсам языка, которые оказались вне закона.
Из СМИ эти слова наверняка исчезнут, но ведь журналисты их не сами придумали! Пресса отражает естественные процессы, происходящие в языке, и очень странно пытаться их регламентировать. Законодатель языковой моды – это все медиа, и официальные СМИ лишь часть этой сферы, капля в море. Незарегистрированные газеты и журналы, блогеры, пользователи, оставляющие комментарии, продолжат употреблять привычные им слова без оглядки на этот закон.
На мой взгляд, если уж задаться целью прививать хороший языковой вкус, то начать нужно со сферы более узкой и хорошо поддающейся регламентации. Например, это могут быть вывески, наименования торговых марок и брендов. Вывески организуют городское пространство, определяют облик тех улиц, по которым мы каждый день ходим. Хорошо известен лингвистический курьез: стоит русское слово просто записать буквами английского алфавита, как оно сразу приобретает этакий налет модности и новизны (Marusya – магазин дизайнерской одежды, Babochka – магазин брендовой одежды и др.). Еще в большей степени этой псевдоновизной обладают иноязычные слова как таковые (магазин для женщин Woman, магазин детской одежды Babyland и др.). А ведь для реализации лингвокреативности хватает ресурсов и в русском языке.
И такое ложное уважение к иностранному слову как раз легко пресечь при регистрации организации. При этом вывески в какой-то степени автономны от живой языковой стихии, а значит, это вмешательство не будет восприниматься как насильственное действие по отношению к языку.
– Пока не опубликован список слов, нежелательных к употреблению. Интересно было бы увидеть его.
– Список уже много вопросов вызывает. Возьмем слово «матрешка» – оно образовано от латинского «матрона», попадет ли в перечень? Или «халат» – слово привычное, но арабского происхождения. Конечно, я утрирую, вряд ли ограничения придутся на эти слова, но все же где эта грань между желательными и нежелательными заимствованиями?
– Нужны ли нашему из без того богатому русскому языку эти самые заимствования?
– Тот факт, что за окном идет дождь, – это хорошо или плохо? Для горожанина не очень хорошо – будет слякоть. А для фермера самое то, яблоки уродятся. Вот и с языком то же самое. С точки зрения природы языка, заимствование – естественный процесс, который не остановишь. Границы сознания совпадают с границами языка, и все, что мы осознаем как существующее в нашем мире, должно отразиться в слове. Мы обмениваемся культурой, научными изысканиями, достижениями технического прогресса.
Не все, что пришло в язык, тут же закрепляется. Требуется время, чтобы слово прижилось, вошло в систему языка. Остаются только действительно нужные – дублеты, например, уходят сами собой, а слова, которые передают новые оттенки смысла или называют новый предмет, конечно, остаются. Вы упомянули про богатство языка: как раз заимствование – один из процессов, который и приводит к его преумножению.
От мокроступов до няши
– Пару лет назад в соцсетях распространяли табличку с призывом избавляться от англицизмов в речи. Не «о’кей», а «ладно», не «хэндмейд», а «рукоделие». Как относитесь к такой инициативе?
– Хорошо отношусь. Происходящее отражает процесс развития языка – всегда будут те, кто против заимствований, и те, кто приветствует изменения. Вспомните шишковистов с их «мокроступами» (галоши), «тихогромами» (фортепиано) и прочим. Но ведь было же другое направление – карамзинисты, которые выступали за обновление языка. Осталась золотая середина. Язык всегда мудрее своих реформаторов.
– История знает примеры, когда язык не пополнялся словами из других языков?
– Нет, такого не было никогда.
– А если представить ситуацию, что какая-то культура живет обособленно и говорит на своем языке 500 лет?
– Это нереально. Но даже если представить, что такое случится, то все равно язык менялся бы на основе собственных ресурсов. Мы же образуем новые слова на основе имеющихся. Есть разные пути обновления языка, просто искусственно отрезать возможности не имеет смысла.
– Без заимствований никто не жил. А когда отмечают всплеск появления новых слов?
– Такие всплески всегда связаны с бурными историческими процессами. Это XVIII век и реформы Петра Великого. Это развитие промышленности в середине XIX века, это 1917-й и Гражданская война и, конечно, 1990-е годы, перестройка, появление новой страны. Все, что подвергается изменению в нашем мире, отражается в языке. Но языковая система сама очищается от лишнего.
Сейчас мы тоже живем в эпоху активного заимствования слов из английского языка, так как он стал языком международного общения и оказывает влияние на все сферы. Большинство заимствований попадают в язык через медиа, и первыми их усваивает молодое поколение, у них более гибкое мышление, и природой так полагается, что молодежь гораздо более восприимчива к новому.
Никто не отменяет и модных веяний. Помните, насколько популярно было слово «няша», сколько от него новых слов образовали, несколько раз в день его употребляли. А теперь все, мода на него уходит. Из языка окончательно не исчезло, но бешеная популярность прошла. Это может случиться и с другими модными сейчас словами.
Защищать не язык, а учителей
– Говорим про сохранение и защиту языка. Русский язык на самом деле требует защиты?
– Русский лингвист Максим Кронгауз в 2008 году опубликовал книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Прошло много времени с тех пор, но видим ли мы признаки, которые могли сказать, что наш язык при смерти? Нет, конечно. Может, он еще и остается на грани нервного срыва, но не более. Русский язык жив, мертвым он точно не будет. Но любой национальный язык требует бережного отношения. Необходимо развитие общей культуры, чтобы носитель языка понимал ценность слова. Тогда он изначально будет настроен на сбережение родного языка. Необходимо повышать статус профессии школьного учителя русского языка и литературы, его труд должен достойно оплачиваться.
Ведь задача учителя – качественно готовить материал, прививать любовь к родному слову своим ученикам. Должны поддерживаться научные проекты на изучение языка, поддержку должно получать и создание новых качественных словарей. Необходимы хорошо продуманные научно-популярные мероприятия, направленные на развитие интереса к языку.
