Санкт-Петербургские ведомости: Сергей Ильченко о фестивале «Балтийский дом». 25 октября 2022 года

Театр беспокойного времени

Сергей ИЛЬЧЕНКО

Завершился 32‑й международный театральный фестиваль «Балтийский дом», проходивший под девизом «Театр нашего времени». За три недели зрители смогли увидеть 16 постановок коллективов из Белоруссии, Москвы, Петербурга, Карелии, Пскова, Южно‑Сахалинска, Ярославля.

Нынешняя коллекция «Балтийского дома» — собрание оригинальных версий классики, отечественной и зарубежной, свидетельство поисков новых принципов отношений с публикой. Здесь в ход пошло все — от превращения Большой сцены театра «Балтийский дом» (в здании которого и разыгрывались спектакли основной программы) в игровую площадку для артистов и зрителей до уже освоенного пространства, где блистали артисты Московского ТЮЗа (в программе были спектакли этого коллектива «Семья Грей», «Пятая печать», «Человеческий голос»). А спектакль Сахалинского международного театрального центра им. Чехова «Вторник короткий день» и вовсе разыгрывался за пределами привычного театрального здания — в Петропавловской крепости.

Неожиданным стало присутствие в фестивальной программе двух спектаклей кукольных театров. И оба раза это было переосмысление классики, которая стала основным драматургическим стержнем представленной афиши.

«Ревизора» режиссера Игоря Казакова разыграли артисты Театра кукол Карелии, став на деле живыми куклами. Что напомнило о спектакле Всеволода Мейерхольда с его известным мотивом «игрушечности» фантасмагории вокруг Хлестакова.

Контрастом выглядел этот спектакль по сравнению со спектаклем «Р», которым развлекал своих поклонников режиссер Юрий Бутусов. Действо вызывало восторженные аплодисменты и крики «браво!» в зале. Артисты «Сатирикона» во главе с худруком Константином Райкиным пытались придать смысл этому эксперименту, бессмысленному и беспощадному по отношению и к тексту Гоголя, и к остальной части зрительного зала, которая никак не могла понять, зачем в финале спектакля на сцене появляются юноши и девушки, выносящие стулья и усаживающиеся на них. Театралы насчитали около 50 таких «артистов». Ответ был получен далее, когда все присутствующие на сцене исполнители вдруг затряслись, словно в пляске святого Витта, в фирменной для постановок популярного режиссера манере. Создателям спектакля классический текст постоянно мешал и словно путался под ногами, а взамен нам предложили смотреть на то, как разыгрывают дурно сочиненную инсценировку «по мотивам».

Это был не единственный пример, когда классику пытались модернизировать, используя разнообразные постановочные приемы. Например, в постановке Белорусского государственного театра кукол «Записки юного врача» (режиссер Евгений Корняг) ранние рассказы Булгакова интерпретировались как некое шоу кукол, хотя на сцене присутствовали и живые артисты. Еще более оригинальную версию тех же рассказов советского классика зрители увидели в постановке «Морфий» (режиссер Антон Федоров). Артистов Псковского театра имени Пушкина заставили двигаться в пластике немого кино и произносить текст писклявыми голосами, словно со сцены говорил Буратино. Видимо, постановщики намеренно пытались вызвать у публики реакцию если не удивления, то эстетического беспокойства. Предполагалось, что оно заставит зрителей размышлять об увиденном.

Классика — удобный исходный материал для психологических упражнений в театре. В принципе почти все знают, какова будет судьба Анны Карениной. Но вряд ли кто-нибудь из зрителей спектакля «Каренина» (Проект «ТриТформаТ», Минск) мог предвидеть, что роман Толстого превратится в зрелищный дайджест с песнями, танцами и чечеткой, а постановщик спектакля Татьяна Самбук избавит исполнительницу заглавной роли Веру Полякову от необходимости бросаться на рельсы в финале. Но при всем этом отношения персонажей выглядели вполне актуальными. Вероятно, среди публики были те, кому стало интересно поразмышлять над вопросами, поставленными в великом романе.

В постановке Ярославского театра имени Ф. Волкова «Отцы и дети» текст Тургенева обрел новое дыхание, которое придавали ему артисты, работавшие в традициях русского психологического театра. Режиссер спектакля, хорошо знакомый петербургской публике Анджей Бубень, доверился исполнителям, превратившим героев романа в живых людей.

За их отношениями было интересно следить и переживать вместе с ними. Именно в этом спектакле посчастливилось увидеть лучшего, на мой взгляд, артиста фестиваля — Юрия Круглова, сыгравшего роль отца Базарова.

Сценической кодой фестиваля нынешнего года стал спектакль МХАТ им. Горького «Женщины Есенина». Режиссер Галина Полищук использовала инсценировку драматургом Еленой Исаевой биографической книги Захара Прилепина из серии «ЖЗЛ». Постановка оказалась калейдоскопом эпизодов на тему одержимости великого поэта алкоголизмом и женщинами. Постоянные истерики и диалоги на повышенных тонах раздражали, и осталось впечатление, будто главным в жизни Сергея Есенина были эскапады и скандалы, а не поэзия.

К счастью, на последних минутах спектакля исчез надрыв и образовалась тишина, в которой просто и естественно прозвучали стихи Есенина в исполнении «автора» — актера Андрея Вешкурцева. И в этой поэтической гармонии словно воплотились ожидания публики, которая так стремится сегодня в театр. Часто она бывает разочарована, но готова очаровываться снова и снова.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 200 (7283) от 25.10.2022 под заголовком «Театр беспокойного времени».