Санкт-Петербургские ведомости: Сергей Ильченко о фильме «Блокадный дневник». 21 декабря 2020 года
Санкт-Петербургские ведомости: Сергей Ильченко о фильме «Блокадный дневник»
Дата: 21 декабря 2020 года
Без аплодисментов. Вышел фильм о событиях первой блокадной зимы
Картина режиссера Андрея Зайцева, посвященная трагическим событиям первой зимы ленинградской блокады, получила название «Блокадный дневник». Она должна была выйти в прокат 9 мая нынешнего года. Но пандемия внесла коррективы в планы прокатчиков.
«Блокадный дневник» успел завоевать приз за лучший фильм на Московском международном кинофестивале и оказаться в программе петербургского фестиваля «Виват кино России!». Здесь-то он и встретился с пристрастными зрителями, коими оказались жители Северной столицы.
Вероятно, члены жюри ММКФ разглядели в фильме множество достоинств и у него есть свои поклонники. Но петербургский зал, обычно радостно аплодирующий успеху, проводил ленту тишиной. Нет, скандала не было, а вот недоумение, чтобы не сказать раздражение, возникло и до сих пор не исчезло.
Еще весной, когда появились первые анонсы картины, уже возникли недоуменные отклики: почему происходящее на экране так похоже на ужастик типа «Город живых мертвецов», а жители так напоминают зомби. К сожалению, два часа времени, потраченные на просмотр новой версии жизни блокадного города, только усилили то первое впечатление. И от него уже было не избавиться на протяжении фильма, отсылающего тем не менее к литературным первоисточникам – сочинениям Ольги Берггольц и Даниила Гранина.
Андрей Зайцев указал в титрах эти тексты – «Дневные звезды» и «Мой лейтенант», соответственно. Но в титрах есть и другая надпись – «использованы личные дневники блокадников», без указания имен и фамилий авторов. Личные дневники оказались анонимными. И это увеличило сомнения относительно достоверности того, каким показан осажденный город и его жители. Понятно, что режиссер стремился вызвать у будущих зрителей, особенно молодых и привычных к современному кинематографу и видеопродукции, чувство ужаса от увиденного. Но эти возможные попытки освоения нового киноязыка представляются крайне примитивными.
В прологе картины сытые и ухоженные фашисты с плохо скрываемым удовольствием готовятся к продолжению беспощадного артобстрела города. Далее следует резкий переход, срабатывает жесткий контраст: место действия переносится в квартиры и на улицы Ленинграда. Мы видим персонажей, передвигающихся будто во сне. Главное действующее лицо – Ольга (Ольга Оззолапиня), молодая женщина, похоронившая мужа, отправляется через заснеженный город к отцу, работающему врачом где-то на окраине.
Этот поход и становится сюжетным стержнем, на который режиссер (он же и автор сценария, и режиссер монтажа, и продюсер) нанизывает, будто на шампур, эпизоды страданий, смертей и картинок с выставки визуальных мифов и легенд о блокадном Ленинграде.
Все в кадре «замерзло», и черно-белая фактура изображения помогает создать впечатление мертвого белого города – града обреченного. Эффект усиливают компьютерные «навороты» в виде ледяных замерзших струй, свисающих чуть ли не из каждого окна. Это, конечно, красиво, но вызывает сомнения, ибо водоснабжение к февралю 1942 года (обозначенное титром время действия) уже давно не работало, и этим «красотам» практически неоткуда было взяться.
Заметим, что «Блокадный дневник» и анонсировался как гиперреалистический фильм о блокаде Ленинграда. Но весь «реализм» творения автора фильма Зайцева выстраивается по принципу «Ужас! Еще один ужас! И снова – ужас!». Для этой цели были пущены в ход все средства – беспощадные к чувствам зрителей и во многом к исторической правде. Бессмысленно перечислять неточности в показе быта и обстановки в блокадном Ленинграде, они, видимо, понадобились съемочной группе ради создания атмосферы безысходности и трагической обреченности.
В театральном искусстве есть жанр гиньоля, предполагающий пьесы, основой которых является изображение различных злодейств и ужасов. И трудно было избавиться от ощущения, что мы увидели фильм с эстетикой именно гиньоля. Множество кадров, выстроенных режиссером и оператором, перенасыщено картинами трупов, которых «изображают» муляжи. И обращаются с трупами именно как с муляжами... И чувства они вызывают соответствующие.
Вероятно, режиссер был вдохновлен благородной идеей заставить зрителей вспомнить о жертвах того страшного времени. Но еще со времен трагической фрески Элема Климова «Иди и смотри» российские зрители усвоили гуманное по отношению к ним правило: для того чтобы потрясти жестокостью, вовсе не обязательно показывать ее во всех деталях и подробностях.
В «Блокадном дневнике» о чувстве меры не позаботились. И поэтому все показанное нам, во-первых, воспринимается как «страшилка», почти на грани пародии – с тщательно загримированной массовкой и фантазиями в стиле не то стимпанка, не то некрореализма. А во-вторых, таких сцен в картине излишне много. И подобные эпизоды вызывают недоумение и вопросы: если все население Ленинграда потеряло человеческий облик, то кто трудился на оборонных предприятиях, кто охранял в городе порядок и кто его защищал? Вольно или невольно спустя 80 лет после блокады авторы фильма воспроизвели в нем нацистский пропагандистский лозунг, утверждавший, что Ленинград – это «город мертвых».
Закадровый текст «от автора», то есть от имени Ольги, из ее дневника, читает мужчина, то есть сам режиссер. Однако львиная доля рассказанного от лица Ольги, насколько я могу судить, отсутствует в тексте книги самой Берггольц. Это заставляет думать, что Андрей Зайцев, скорее, следует собственным представлениям о том, что происходило на улицах Ленинграда в блокаду. Именно этим, возможно, объясняется и отсылка к дневникам анонимных блокадников.
Окончательно от полного неприятия увиденного спасает мощное актерское выступление в фильме Сергея Дрейдена. Он так сыграл отца Ольги, что в его интонациях и лице высвечиваются вся боль и все мужество тех, кто жил и сопротивлялся голоду, холоду и врагу. Вот где можно увидеть подлинное трагическое переживание и человеческое отношение к самому жестокому периоду в жизни Ленинграда и ленинградцев.
К счастью, мы знаем, как закончилась битва за наш город, кто победил в Великой Отечественной. Хороших фильмов о войне и блокаде снято немало. И взрослые зрители «Блокадного дневника» вряд ли прибавят много нового к своему знанию. А те, кто не знает ничего, вряд ли поймут, выходя из зала, почему же «город мертвецов» оказался живым, а его жители – победителями...
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 233 (6831) от 21.12.2020 под заголовком «Без аплодисментов».
