Виктория Бабенко "Моя история 20 века. Блокада"

В блокадных днях

Мы так и не узнали:

Меж юностью и детством

Где черта?

Нам в сорок третьем

Выдали медали,

И только в сорок пятом —

Паспорта.

И в этом нет беды...

Но взрослым людям,

Уже прожившим многие года,

Вдруг страшно оттого,

Что мы не будем

Ни старше, ни взрослее,

Чем тогда...

Юрий Воронов

    900 блокадных дней и ночей потрясли мир… Мужество и героизм, проявленный жителями Ленинграда беспримерны. О тех страшных днях написано немало. Но проходит время, и все меньше остается тех, кто жил и защищал наш город в те далекие дни. Поэтому особенно ценными становятся воспоминания от первого лица, из уст тех, кто был свидетелем и участником подвига.

    Я горда тем, что знаю эту удивительную женщину. Антонине Степановне Белорусцевой, жителю нашего района, сейчас немало лет. Но в ее памяти до мелочей сохранились события жизни блокадных дней. Мы, юноши и девушки XXI века с трудом понимаем, как можно было выдержать все это. А ведь когда началась война, Антонине Степановне не было и 17-ти…

    Юная Тоня жила у Нарвской заставы. В тот теплый июньский день 22 июня она с подругами собиралась ехать в Стрельну купаться. Но вместо этого с другими людьми стояла на площади и в абсолютной тишине слушала по радио объявление о войне.

    На второй день войны Тоня с подружками побежала в военкомат. Ни стрелять, ни рыть окопы девчонки не умели, поэтому вместо фронта их направили на курсы сандружинниц. Через неделю после начала войны в госпитали стали поступать раненые. Новые госпитали создавались в школах. По окончании курсов тех, кому исполнилось 18 лет, отправляли на фронт, а остальных оставляли в городе.

    6 августа Тоне выдали форму, девушка перешла на казарменное положение.

    Основной задачей подразделения было дежурство во время бомбежек и артобстрелов. Девушки дежурили на крышах, обезвреживая фугасные бомбы, расчищали завалы, оказывали первую помощь раненым.

    Антонина Степановна рассказывает, что было очень страшно. Смерть все время была рядом. Бесконечные артобстрелы, гудящие немецкие самолеты, вой сирен. И – убитые, раненые люди. Антонина Степановна не может забыть, как в одном разрушенном доме она нашла женщину. Снарядом ей оторвало ногу. Но она не чувствовала боли, не кричала, а только спрашивала: «Где мои дети?», хотела убедиться, что с ними все в порядке. Одного ребенка отыскали, а другого…

    А еще подступал голод. 7 ноября, в годовщину Октябрьской революции командир послала двух дружинниц на Бадаевские склады, чтобы они накопали земли там, где горел сахар. Они принесли земли, вскипятили ее, процедили. И все с удовольствием пили эту грязно-черную сладковатую воду. А еще разрешили потанцевать. Тоня принесла патефон. Только начали танцевать, как начался артобстрел. Сандружинницы быстро надели форму, взяли санитарные сумки и носилки и выбежали на улицу. На пощади, где сейчас находится станция метро «Нарвская», были газетный киоск и трамвайная остановка. В эти места, когда там было особенно людно, и попадали снаряды по указанию наводчиков, которые проникли в город вместе с беженцами во время отступления наших войск.

    Прибежали, и было трудно понять – где мертвые, где раненые. Пришли две машины, в одну грузили раненых, в другую – мертвых. Этот день навсегда остался в памяти Антонины Степановны. И таких тяжелых дней было потом немало.

    В городе развелось много крыс. Антонина Степановна рассказывает, что, стоя ночью на дежурстве, иногда боялась пошевелиться – крысы могли накинуться.

    В 1942 году сандружина была переведена в батальон местной противовоздушной обороны.

Истощенную Тоню, весившую 40 килограммов, положили в госпиталь. И ей прислали записку, в которой сообщалось, что в другом госпитале умирает отец. Девушка побежала домой к маме, и в почтовом ящике нашла похоронку на брата Митю, который ушел на фронт в начале войны. Она не сказала ничего маме, а пошла в госпиталь к отцу. Он был безнадежен и умирал от голода. Тоня успела попрощаться с отцом. Из-под подушки он вытащил кусок белого хлеба, который берег для мамы…

    Но самое удивительное то, что среди ужаса и смерти люди еще и пели! В 1943 году Антонину приняли в хор МПВО. Хор в 1942 году создал артист Мариинского театра Куклин Николай Никанорович. Первое выступление Тони было в Филармонии, которая работала в войну.

Потом были сотни выступлений в госпиталях, бомбоубежищах. Антонина Степановна считает, что песня помогала людям выжить. Она была как добавочный кусок хлеба, это была сила и вера в Победу.

    А в том, что мы победим, никто не сомневался даже в самые трудные дни.

    В январе 1943, когда стало ясно, что город выжил, враг стал вести массированные артобстрелы. Бойцы МПВО практически без отдыха разбирали завалы, вытаскивали раненых.

    И вот радостная весть: блокада прорвана!

    А уж когда пришла полная победа, и в честь нее был салют, люди, не стесняясь, рыдали на улице. Выжили! Отстояли город!

    После войны хор сохранился - ездили на гастроли на Дальний Восток, в Прибалтику.

    После короткого перерыва в творчестве, связанного с послевоенными трудностями, женский хор ветеранов Краснознаменного МПВО города Ленинграда собрался вновь, и вплоть до недавнего времени радовал слушателей песнями - как военных лет, так и современных авторов.

    Но и сейчас Антонина Степановна Белорусцева в строю. Несмотря на возраст и на здоровье, она приходит на урок и рассказывает школьникам об их сверстниках, которым пришлось повзрослеть слишком рано. И эти уроки мужества не проходят даром. В сердцах людей остается память о тех, кто сохранил нашу нацию, нашу страну.