Россия-страна возможностей: многонациональная и многострадальная.

Россия – страна возможностей: многонациональная и многострадальная.

Россия – шесть букв, а сколько смысла! Сколько радостей, слез, кровавой славы, дорогих побед и горестных потерь! Россия – не страна, наверное, целый мир: непознанный и своенравный. И нет мира на свете роднее, чем мир, наш общий мир – Россия.

Конституция гласит о праве каждого оставить свою национальность неопределенной и неназванной. Но даже при этом условии официальные источники подсчитывают около 180 народов, которых сумела приютить Российская Федерация.

Россия то приютила, но вопрос, как уживаются эти народы вместе, остался, и сегодня он, впрочем, как и всегда, особенно актуален. Вот так: в Китае перестройка, в Германии ищут самый красивый диалект, в Грузии встречают швейцарца-чудака, путешествующего на верблюде по миру... Словом, в мире – «почти» мир, а в России горят вокзалы и летят троллейбусы и поезда. Почему так происходит? Потому, что нам не жаль Россию. Потому, что все, что в ней происходит, по-нашему, дело страны, а по существу-то: это все дело каждого, то есть моя беда, моя проблема, моя Россия.

В поезде едешь ли, самолетом ли летишь через всю Россию, и редко когда земляк земляка поймет. Страна одна, а языков – сотня! Пестрота-то какая, красота! Душа радуется, что народы объединяются, и имя им всем одно – россияне. Разве что знал бы кто, как Россия за красоту эту слезы горькие льет, чем она за красоту эту платит! Красота требует жертв, говорят? Нет, красота эта человеческих жизней не стоит. Как быть? Призвать красоту хранить, и целым миром припеваючи жить в многонациональной России. Жить и творить, несмотря ни на что, потому что, быть может, за нами будущее – там, за семью печатями и десятками замков.

Два месяца прошлого лета, помню, я провела в Германии. Я училась, практиковала знания немецкого языка, знакомилась с культурой и обычаями неизвестного мне народа, в общем, открывала для себя совершенно новый мир. Здесь, как и следовало ожидать, другие люди, трава что ли ярче, может, воздух посвежее, но будто что-то мешает, что-то чужое и холодное.

А Россия наша большая, бесконечная, кажется, и кругом березки тоненькие, гнутся во все стороны, но никак не сломаются. Так и русский человек, издавна привыкший горевать, да с горем справляться, гнется, а не ломается, и ничто его не сломит, ни ветер сильный, ни грозы буйные. А все потому, что это русская душа и ничья другая. Глубина глаз усталых, но игривых, с искрой особенной, которую ни один язык в мире, кроме великого и могучего, описать не в силах; да косы русые девичьи такие длинные, как поля наши без конца и без края, где колос тоненький к солнцу и небу синему тянется, и за каждый лучик теплый снизу благодарит, как человек русский Богу кланяется и верует в него искренне так, что вера его росе утренней подобна, чиста и серебрена – здесь вся Россия.

И в далеком незнакомом крае тянуло меня к морю холодному, тому, что приютило снега вечные и живность необыкновенную, туда, откуда тянет солью и зимою бесконечною, туда, где было суждено родиться. И в сердце моем моя Россия и любимое из морей море Баренцево. И сила наша истинная не в море, да и не в стране самой, не в землях богатых и лесах, а в народе, который страну эту всем сердцем любит и всегда на защиту встанет, если будет нужно, потому что десятки раз нужно было, и вставал народ, и шел, и жизни отдавал, да и не жалел себя вовсе.

И хоть весь мир слепнет от богатств не писанных, изнывает от жажды материальной и задыхается пылью городской, Россия всегда будет сердцем дышать, да книгами в переплетах толстых. Купола золотые будут к синеве небесной тянутся, а человек русский с Христом на шее распятым воскресное свое утро посвятит молитве святой и мыслям светлым, а под звон колокола тоскливый, внемлет небу глубокому и, утирая слезу скупую, русскую, прошепчет: «Вот она - моя Россия, многострадальная»