Что мы ждём от современного кинематографа?

Чего можно, а чего нельзя ожидать от кино индустрии? Культура отходит на второй, менее приметный план, но киноискусство ещё живо и продолжает развиваться.

Люди не успевают "всмотреться", всех мучает критическое отсутствие времени, неразъяснимые вопросы, и уже не до «прекрасного».

За последние 10 лет кинематограф перетерпел существенные изменения по всем статьям. Но, в то время, как технический прогресс делает создание фильма всё более совершенным, а картинку всё более реалистичной и красочной, духовная сторона кино индустрии оскудевает. Структуру фильма неоднократно усредняли для масс, из-за чего современный блокбастер это, по большому счёту, лишь жалкая пародия на советские кино шедевры.

Кино становится массовым. Продюсерам нужны высокие рейтинги и большие деньги за тысячи тысяч прокатов. Массовое искусство даже уже в своём названии несёт очевидную идею продвижение искусства «в массы». И, если за таким искусством перестать искать политическую подоплёку и нотки «всемирного заговора», можно заметить упрощение до примитива. Но неужели, чтобы люди понимали кино, надо действовать таким дешёвым способом: нравится всем и каждому. Быть понятным даже для тех, кто далёк от того или иного сюжета, развёрнутого в фильме. Так постепенно всё это «варево» сглаживается в один сплошной комок. Всё настолько разжёвано, что и зацепиться не за что. Кино уже перестаёт быть похожим на настоящую жизнь. Это что-то вязкое и однородное по своей консистенции. Такой универсальный и компактный продукт уже намного проще подсовывать вместо настоящего и необъятного. Но есть и положительные стороны у массового искусства. Оно понятно всем, только редких ценителей может разочаровать навсегда.

Искусство «в массы» - зрелищное, захватывающее и, при желании, может направлять мысли общества на правильный путь. Возможности съёмок в массовом кино колоссальные, а бюджет практически неограничен. Кино получается ярким и захватывающим, но без глубинного наполнения, а без содержания и спецэффекты не спасут. Стоит лишь немного углубиться, чтобы понять: под красивой «этикеткой» пустота и ничего больше.

Искусство не должно быть массовым. Точки зрения со стороны современной науки и критики – это всего лишь навязанные кем-то мнения, а где наши собственные мысли?

Но не стоит в погоне за оригинальностью ломать моральные устои. Культурные революции уже начинают поглощать мир. И многочисленная "гомопропаганда" тому доказательство.

Что такое «хорошо», что такое «плохо»?

Размылись рамки между добром и злом, плохим и хорошим. После того, как «хороший людоед» и «милый убийца» потрясли мир, уже трудно делить героев на злых и добрых, что уже в норме. Конечно, можно воспринять это как своеобразную аллегорию, прочитать скрытый подтекст. Но если смотреть на вещи в «анфас», выходит, что мир просто напросто перевернули вверх тормашками.

Должны быть увековечены какие-то всемирные истины, доказанные нашими предками на протяжение сотен лет, но нельзя терять при этом свободу. Найти «золотую середину», вот что крайне необходимо и титанически тяжело.

Индивидуальный подход к воспитанию был утрачен в ускоряющемся мире. Но метод «собрания разношерстное человечество под одну гребёнку» не принесло хороших результатов. Золотой и серебряный веки миновали и вот мы живём в ожидании бронзового, которого может и не быть, если не начать, прежде всего, с себя.

Выстригая «неровные концы» - усреднение временем

Стремление к комфорту, свело всё в одну, не имеющую определённой формы массу, оно почти убило уникальную индивидуальность, «выстригая неровные концы» общества. И, казалось бы, что всё вскоре должно стать единым, а жизнь превратиться в подобие конвейера, но нет, благодаря внутреннему стремлению человека к прекрасному, этого не произошло. Ещё и потому, этому не бывать, что не смотря ни на какие самые точные подсчёты, научному человечеству не удалось в точности распознать «шестое чувство».

Не получается у науки измерить любовь, рассчитать гнев или удивление. И ничтожные попытки науки написать "теорему любви" никогда не приведут к правильному результату. И никогда учёным не объяснить в точных формулах то, что чувствует человек, когда идёт по родной улице или когда ранней весной «слышит», как прорастает первая трава. Бесчисленные феномены, которые не объяснить науке. Да и не нужно. Место для чуда может исчезнуть. Тогда не будут вставать на ноги безнадёжно больные люди. Тогда кошки перестанут сочинять музыку. А глухонемые больше не заговорят. А разум, скорее всего, с его «побочным эффектом» - чувствами, однажды угаснет навсегда. Мир сможет прожить и без «угнетателя» природы. Есть вещи, куда науке лезть необязательно, да и небезопасно. Можно узнать такое, что сведёт весь мир с ума. Например наука может найти обоснование тому, что мир это лишь игра в подсознании нашего воспалённого разума.

Но и на поверхности бытия тоже не проживёшь. Поэтому без «копаний» не обойтись. Придёт время и жизнь заставит жить в толще воды или утонуть навеки, а без приспособлений на глубоком дне вас сразу же поглотят рыбы-убийцы.

Проблема человеческих «дефектов».

Одна из основных задач искусства это – своеобразная «лаборатория» человеческой души. В каждом человеке есть добро и зло, милосердие и коварство, свет и тень, ночь и день. И нельзя взять и обрезать часть человека. Это всё равно, что лишить его собственной тени. А здесь уже попахивает силой нечистой, то есть от человека уже мало что останется. Надо принимать человека, как единое целое, а не набор хороших функций с некоторыми дефектами. Согласно мировым религиям, бог – подобие человека, человек создан богом. Так нужно ли было богу создавать «дефективного»? Если следовать религии, человек создан таким, каким для него будет лучше всего. Но это не значит, что человек идеален. Мы были созданы идеальными, а какими мы стали потом, это уже лично наших рук дело. И никакие «силы небесные» здесь ни при чём.

Запечатлеть, чтобы помнить.

Когда видишь что-то прекрасное. Когда узнаёшь, что ещё не утратил способность удивляться чему либо. Хочется запечатлеть этот момент, поймать это ощущение, зафиксировать его, оставить его след и не важно где на фотоплёнке, на бумаге, на холсте или на диктофоне. Тогда и зарождается настоящее искусство. Искусство как воплощение самого потрясающего, а порой и самого ужасного, чем наполнен с избытком наш «Прекрасный и яростный мир». Именно искусство та самая «машина времени» из фантастических романов. Ведь погрузившись во впечатление, навеянное картиной или звуками симфоний, эхом отдающимися внутри нас, мы начинаем понимать язык автора, который увековечил мироощущение ушедших веков.

И то мы в Киевской Руси в борьбе с воинствующими кочевниками, то на роскошном приёме у Екатерины Второй в Зимнем Дворце, то на заседании 15-й Генеральной Ассамблеи, где Хрущёв «стучал» своим легендарным ботинком.

Благодаря искусству, мы храним память о героях Великой Отечественной Войны. Ведь чем дальше, тем меньше людей понимает, что пришлось пережить теперешним ветеранам. А время идёт и ветераны уходят, унося за собой и память о войне. И страшно представить, что настанет время, когда о людях, которые подарили нам Родину и победили фашизм, мы будем узнавать лишь на страницах учебников по Истории.