Что такое хорошо и что такое плохо: откуда берутся идеалы?

В палате было темно и душно. Жара, простоявшая весь день, накопилась в каменных стенах и даже ночью чувствовались ее отголоски. Тишина, изредка нарушаемая скрипом старых ставень и негромким, но назойливым писком приборов, почти ощутимо давила на уши. Через неплотно задвинутые шторы светил зловещий желтоватый свет луны, выявляя из темноты тумбочку с лежащими на ней вещами, койку и сидящего на ней человека.

Лиоре не спалось. В последнее время ее часто мучила бессонница, заставляя девушку всю ночь напролет лежать, в упор глядя на потолок и отсчитывая удары собственного пульса, фиксирующегося специальным приборчиком. Лиора резко встала, но внезапно закружившаяся голова быстро вернула ее в сидячее положение. Такая слабая. Такая жалкая. Чувство отвращения к самой себе переполнило девушку. И, несмотря на подступающую к горлу тошноту, она снова встала и выдернула из вены на руке иглу капельницы. Лиора подошла к окну и оглянулась, осматривая то место, где провела множество бессонных ночей. Внезапно она поняла, насколько ей это опротивело. Девушка отодвинула шторы и широко распахнула ставни окна. В палату ворвался холодный ветерок, разгоняя застоявшийся воздух комнаты. Лиора села на подоконник и свесила ноги вниз. По голеням побежали мурашки, а тоненькие волоски на руках встали дыбом. Холодно. Но Лиоре это нравилось. Она запрокинула голову. Небо… Оно так близко, что, кажется, что до него можно дотронуться рукой. Девушка изнеможенно прислонилась к стенке. Сил практически не было. Дрожащей рукой Лиора достала из кармана халата сигарету и зажигалку. Щелкнул огонек, и девушка с удовольствием затянулась ядовитым дымом.

-Куришь…Опять, - раздался негромкий мужской голос, и подоконник рядом с Лиорой прогнулся от веса чужого тела.

- Мне уже все равно, - простая констатация факта, ни больше, ни меньше.

- Сколько тебе осталось? – такой же простой вопрос, заданный легким, непосредственным тоном.

- Мало. Меня держат на обезболивающем, но думаю, что перед концов я познаю все адовы муки. А что меня пугает – то, что конец уже близко… И знаешь, о чем я больше всего жалею? О том, что потратила жизнь зря: ничего не успела сделать, хотя в голове держала столько планов. Провела жизнь в погоне за иллюзией, мечтой.

- Что за иллюзия?

- Идеал, - Лиора не скрывала отвращения, которое пронзило ее сущность, произнося это слово, - Чертов идеал.

- Но что в этом плохого?

- Люди все время стремятся к совершенству. В самом этом стремлении нет ничего плохого, оно чисто и непорочно, признаю. Самая большая опасность в том, чем это может обернуться. Светлая мечта может стать манией, а ее недосягаемость – фобией. В погоне за мечтой мы ходим по лезвию бритвы. Сорвешься – и все, смерть. Нет, твое тело останется живым, мозг будет функционировать, сердце биться, но вот душа… Я не буду рассуждать о таких тонких материях, но что-то меняется, когда переходишь край. Неврозы, срывы, истерики… А потом девочки подростки режут себе вены и прыгают с крыш.

- Я не полностью с тобой согласен. Конечно, самое стремление опасно, но чем плоха мечта?

- Мечта – лишь иллюзия занятости. Никогда не встречал человека, которого если спрашиваешь: «А что ты делаешь?», отвечает: « А я, вот, худею/ коплю деньги на что-нибудь/ жду подарка» и так далее?

- Встречал, - короткий сухой ответ.

- Так вот эти люди не понимают, что достичь идеала невозможно. Ты думаешь, что достижение абсолютного счастья близко, вот оно, его уже можно достичь, но - опс! – и появляется новое желание, и новая ступенька к долгожданному идеалу. Я слишком поздно поняла, что лестница бесконечна. А если не болезнь, то и не поняла бы до самой старости.

- Но откуда это берется? Откуда возникают идеалы?

- Ох, а это уже проделки масс-медиа, мой друг, и всего такого, - дымное облако взлетает вверх, - они манипулируют нашим сознанием. Пастыри для овец. О, я вижу немой вопрос на твоем лице. Как это происходит? Очень просто. Посмотри вокруг. Что нас окружает? Телевидение, интернет, журналы. Что они внушают нам? Идеалы. С глянцевых обложек, с экранов телевизоров, с мониторов компьютеров на нас смотрят идеальные люди. Безупречные красавицы и красавцы, с уровнем IQ, как у Эйнштейна, добившиеся в жизни всего: богатства, любви, власти и уважения. И, представь себе, смотрит на это какая-нибудь обычная девочка, ну, назовем ее Юлей. Что ей внушает все это? Правильно. Чувство собственной неполноценности и никчемности. И что Юля делает? Верно, садится на диеты, мажется тоннами косметики и при этом недоумевает: а почему идеал все равно так далеко? И не понимает, что вся громада масс-медиа это огромная империя обмана. Мы видим лишь то, что нам дают увидеть. Вачовски думали, что матрицу создадут машины. Они ошиблись, матрицу создали люди…

- И что же делать? Неужели человечество настолько глупо, что не видит контроля над собой?

- Да, ты прав, толпа не видит ниточек, за которые ее дергают. Как говорил Лажечников в своем произведении «Ледяной дом»: «Пустите, какой хотите глупый слух в толпу – глупая толпа, не рассуждая, всему верит и все повторяет». Что бы ни говорили все умные дядечки, выступающие на том же телевидении, я убеждена, что толпа академиков и профессоров глупее пятилетнего ребенка. Ведь чуть ли не каждый знает, что такое «25 кадр» или нейролингвистическое программирование. Однако все продолжают слепо поклоняться идеалам, а ведь по сути, идеалы это лишь придуманные кем-то стандарты качества, - Лиора грустно покачала головой и выкинула окурок в темную летнюю ночь. Она уже чувствовала приближение боли, ждала этой обжигающей волны, стирающей ее сознание и погружающей в кромешную тьму. По лбу стекла капля пота, - а отвечая на первый твой вопрос, скажу – ничего поделать нельзя. Пока человек сам не поймет, что такое хорошо и что такое плохо глупо рассказывать ему об этом. Как слепец не поймет всей многогранности картин Микеланджело, а глухой – симфоний Моцарта. Человек сам должен сделать свой выбор, как мне кажется. А правильный он или нет… Не нам решать.

Лиора обернулась посмотреть на таинственного собеседника, но вокруг никого не было. Кто же это был?