"Олбанский йезыг" - словесность нового времени?

Со старых выцветших страниц черными волнами сбегают тютчевские строки:

Часов однообразный бой,

Таинственная ночи повесть!

Язык для всех равно чужой

И внятный каждому, как совесть!

В тишине старинной усадьбы поэта в Овстуге они пронизывают сознание, каждую мысль, вытесняя десятки будничных проблем. В теплое августовское воскресенье здесь оказалось совсем мало посетителей. Только тишина дома и ветер в парке. Я стояла, склонившись над рукописями, и казалось, что сейчас послышится стук каблучков и в комнату, как с портрета, войдет женщина, шурша юбками. Будто на дворе вовсе не ХХI век, а скорее ХIХ, и в руке у меня не беленький мобильник, а пушистый веер. В гостиную действительно кто-то вошел, точнее даже, вбежал и, не понижая голоса, равно как и скорости, произнес: «Баян, здесь тож эти посты невнятные. Лучше б на хате в контру рубился». Мальчику на вид было лет 11-13, установить более точный возраст не представлялось возможным, ибо он исчез так же мгновенно, как и появился. «Хо - хо, парниша!..» - мелькнуло у меня. Эллочка Щукина, между прочим, обходилась 30 словами. Так называемый «олбанский» язык, конечно, представляет не 30 слов, но и немногим больше. И правда, зачем усложнять себе жизнь? По сути, человеку для обсуждения проблем насущных, объяснения с продавцом в магазине отнюдь не нужен пушкинский словарный запас, всевозможные синонимы, эпитеты, фразеологизмы… Так ли важны все мельчайшие оттенки чувств, отношения, впечатления, которые способен передать «великий и могучий»? И, тем более, зачем ломать себе голову над правописанием слов, если по смыслу ничего не изменится? И тут на помощь приходит олбанский с клише на все случаи жизни (чтоб не мучиться над построением логичной, ясной и негромоздкой фразы: во-первых, запутаться можно и получить что-то типа «кристаллической честности» или «удара рока судьбы», а, во-вторых, легко и модно) и абсолютным отсутствием каких-либо норм. Уже просто не стоит говорить о том, что вечный вопрос: «Писать «а» или «о»?», вообще не возникает – как слышишь, так и пишешь. Так может, пора дать свободу молодежи: пусть говорят! Можно даже рассмотреть перевод учебников на олбанский для повышения интереса к учебе, правда, здесь есть над чем подумать. Например, как передать на олбанском душевный конфликт Наташи Ростовой или как объяснить крекинг нефти. Хотя разве это важно? Язык – средство общения, а с нефтью специалисты сами разберутся. Но… Но есть у языка еще одна функция: он есть орудие мышления. Слова замещают предметы, дают возможность анализировать, обобщать их признаки, они передают опыт поколений. Академик А. Р. Лурия пишет в своей книге «Язык и сознание»: «Слово удваивает мир и позволяет человеку мысленно оперировать с предметами даже в их отсутствии». Иначе говоря, слово – элемент, формирующий сознание. А, значит, речь и мышление неразрывно связаны между собой. Так что она дает наглядное представление об уровне развития человека, его внутреннем мире. Как известно, «кто ясно мыслит, тот ясно излагает». А кто не ясно излагает?.. Упрощение языка, оскудение словарного запаса, появление слов-паразитов, жаргонов, вульгаризмов, отсутствие точности и ясности речи не могут ли свидетельствовать об изменениях в сознании? Или это все-таки развитие языка, явный признак его живости, движения? Только движения куда? А обилие интерпретированных матерных слов, их производных и сокращений, видимо, как раз индикатор его живости и «первозданной экспрессии».

С другой стороны, немного странно, что олбанский получил такое широкое распространение в интернете, хотя его корни и связаны исключительно с всемирной паутиной. Само по себе общение с помощью письменной речи предполагает её точность, ясность, эмоциональность. Ведь все мысли приходится передавать вербально, возможность невербального общения полностью отсутствует. Но молодежь решила иначе. И все чаще и чаще в диалоговом окне появляются фразы не очень ясные по смыслу, а иногда поддающиеся чтению не с первого, а то и не со второго раза, и неизменно вызывающие ощущение: « Где-то я это уже видел». Мирно, почти не заметно, фраза за фразой, прокрадывается этот эмоциональный интернет-сленг в устную повседневную речь, СМИ, становясь все популярнее и популярнее. Так что же, словесность нашего времени? Кстати, С. Ожегов определил значение слова словесность как «художественно-литературное творчество и словесный фольклор». Абсолютно точно - художественное творчество, самодеятельность художественно-филологическая.

Наверное, каждое поколение приносит что-то своё. Когда-то, например, был очень популярен искусственно созданный язык эсперанто. На нем писали письма, песни, даже книги. Но всё меняется со временем. Мода на эсперанто прошла, и сегодня далеко не каждый знает это название - «эсперанто». Хотя его и сейчас используют для международного общения, т. е. именно с той целью, с которой он и создан был. А олбанский? Можно себе представить того американца, который пытается перевести с помощью англо- русского словаря словосочетание «АФФтар жжот». Если он и идентифицирует эти слова, то точно решит, что это выдержка из протокола по делу о поджоге. А что там эсперанто: и грамматика есть, и правила, и, вообще, буквы там не русские. Так ждет ли олбанский забвение? «Нам не дано предугадать…». Но сдается мне, он окажется более живучим. Почему? Олбанский не имеет своей грамматики, полностью зависит от русского и строится на его базе. Он приходит в речь не как еще один самостоятельный язык, но как упрощенный аналог, замена русскому, выразительному, благозвучному, живому и… сложному. Движение от простого к сложному называется эволюцией. По теории Ч. Дарвина, именно вследствие этого процесса из обезьяны появились мы, люди. Подмена великого языка хаотичной системой знаков, принятых для выражения аффективных состояний, кажется мне движением от сложного к простому… Пожалуй, здесь есть над чем подумать. Россия страна нежаркая, особенно зимой. И еда сама на деревьях не растет. Не в Африке, чай, живем. Хотя об этом думать рановато, как-никак становление человека заняло не один миллион лет. А пока что стоит обдумать более острые вопросы. Например, перевод классики на олбанский, дабы сделать её более привлекательной для молодого поколения. Как знать, может, приехав в будущем в «Овстуг», рядом с пожелтевшими страницами рукописей увижу адаптированный вариант: «После синьки, пошедшей под гидроколбасу начной геймер пытался заандестерить базар катлов, которые видимо атжигали аццкей криатиффчик на стремнам, чужом, но фсем йасниньком йазыке».