Интервью c комментатором Геннадием Орловым
Футбол – игра миллионов или миллионеров? В какой момент заканчивается спорт и начинается бизнес? Почему наш футбол не популярен за рубежом? И как в России повысить уровень игры номер один? Об этом и не только в «Формуле ответа» Антона Зыкова. Гость программы - экс-игрок «Зенита» и ленинградского «Динамо», а ныне голос футбольного Петербурга – комментатор Геннадий Орлов.
– Геннадий Сергеевич, спасибо большое, что согласились с нами побеседовать! Мы встречаемся с вами после того, как «Зенит» сыграл третий тур Лиги Чемпионов группового этапа. Победа – боевая, на характере, Халк как-то начали уже с Кержаковым понимать друг друга, или все-таки нет?
– Ну, конечно, начали, вы же видели, какой пас выдал Халк?! Потом, что значит Халк с Кержаковым?! Халк такого уровня игрок – интеллекта футбольного, он с любым будет, кто его будет понимать и взаимодействовать. И он в «Зените» это показывает, и все в «Зените» поняли это, что к нему надо стремиться. Я только сейчас удивлен другому, что «Зенит» сейчас не выстраивает игру под Халка. Вот пока еще этого нет. А это вопрос к Спаллетти, к тренеру.
– Из года в год футбол становится все лучше и лучше, красивее и красивее. Ну, по большому счету. И я говорю не про российский, а в целом про футбол как игра. Какие принципиальные особенности есть в нынешнем футболе, которых не было в то время, когда играли вы?
– Он явно убыстрился, игра убыстрилась. Соперничество друг против друга. Ведь, что такое игра «футбол»? На поле 10 против 10-ых. Голова в голову, глаза в глаза. Каждый отвечает за того, кто напротив. Мы часто не обращаем внимания, все же смотрят за мячом. Почему бывает, что на игрока никто не нападает, а он как-то суетится и не туда дает мяч? Да потому что дыхание соперника всегда у него за спиной. Он чувствует, что он где-то рядом. И даже когда он оторвался от соперника, он думает: «А он где-то здесь!» Искусство игры в футбол – это искусство игры без мяча. Тот, кто свободен для приема мяча, вот он и великолепный игрок. Это самое главное качество. Сколько владеет игрок мячом? Две минуты в среднем, их же 20 человек. Тут простая арифметика. Но те, которые очень техничные игроки, они могут две, две с половиной. Те, которые менее техничны – минуту, полторы, когда они касаются мяча. Вообще игра длится 60 минут в среднем. Это 30 минут уходят на все остановки – на аут, угловые, штрафные. И куда побежит футболист, отдав мяч? Вот это самая главная проблема. Футбол без мяча. Я же еще заведую кафедрой футбола. И вот нет ни одной работы в мире по футболу, ни кандидатской, ни докторской, никакой, чтобы было написано – «Футбол без мяча», а это самое большое искусство. Это дар божий, дар божий – голевое чутье. Вот бывает, вбегает человек в штрафную… Конечно, у Кержакова он есть, потому что он часто оказывается в том месте, куда приходит мяч. Это интуиция. Конечно, это все просчет, работа в мозгу у человека идет. Но он так здорово считает все варианты как шахматист. Куда же может мяч прилететь?! На два три хода нужно рассчитать все это дело, а потом еще и выполнить.
– А процент домашних заготовок на поле?
– Конечно, есть. А это мы уже определяем работу тренера. Домашняя заготовка – это работа тренера. Вот, например, ЦСКА – вообще без домашних заготовок. Почему у всех специалистов возникает вопрос: «А чем силен Слуцкий-тренер?», если у них нет ни одной наигранной комбинации. А комбинации простые: уводит, например, с фланга… уводят одного игрока, и в эту зону врывается защитник в атаку. Но это должно быть все сходу, наиграно, то есть пас, пас, и раз, те побежали. Вот у «Зенита» прекрасный выход из зоны бывает, когда они моментально три паса. Вот как выскочили, играли дома, как выскочил один на один Шатов. Там же комбинация была фантастическая: потеряли на угловом игроки ЦСКА, раз передача, два передача, и уже Шатов вышел один на один. Две передачи, и вот это был классический отрыв. Игра вот эта моментальная – отрыв, игра первым темпом. Но он решил перекидывать через вратаря и не попал по воротам. Техники не хватило. Но это наиграно. Это они на тренировках стараются делать. И вот оно и происходит. И вот такие моменты, эти наигранные комбинации… их может быть 5-6, 8. Чем выше класс, тем больше комбинаций. И вообще, чем выше у команды домашних заготовок, тем она более высокого класса.
– Вы затронули в разговоре тему тренеров. Совсем недавно наша сборная вышла на Чемпионат мира по футболу, и это, по сути дела, заслуга иностранного специалиста Фабио Капелло…
- Ну, не только его, но и игроков.
- Конечно, но все-таки он направлял игроков в ту сторону, в нужную сторону…
- Более того, он менял состав кардинально, никто не ожидал. Вот у него Дзагоев не играет, не играл, когда был здоров.
- И Аршавин не играет.
- И Аршавин не играет, а он вышел, добился своего, вышел из группы.
- А есть возможность, что наши российские тренеры способны на такую же работу?
– Пока нет, потому что наши российские тренеры потеряли. После перехода от СССР к России, мы потеряли преемственность в тренерском мастерстве, классе. Те тренеры, которые встали у нас – Романцев, Семин и Газзаев… Даже Семин в чемпионате России был чемпионом, кубок, но садился уровень футбола. Потому что мы потеряли Украину, а Украина до 90-го года задавала тон в чемпионате СССР. Киевское «Динамо» почти целиком было в составе сборной СССР. Вот сейчас российский футбол. Он явно не похож на советский. Я уже где-то написал, что российский футбол – это средняя школа, а советский – это была высшая школа. Но есть еще академия – это Реал, Челси там, и те, кто повыше. Понимаете, но мы потеряли в этот момент и потеряли в тренерах. Тренер – это как художник, как кинорежиссер – творческая единица. Он делает сам себя. Как комментатор, как журналист. Ведь в университете, где вы обучаетесь, вас только ставят на начало пути и показывают, что если хочешь, вот все вспомогательные вещи, чтобы стать журналистом.
– А дальше сам.
– Так и тренер. Он делает сам себя. Моуриньо был… конечно, он сейчас номер №1. Он был переводчиком у Кроифа, ну его сейчас Кройфом называют, голландец. Но он так все впитал в себя. Кстати, я помню тренера сборной Бразилии, который придумал систему 4-2-4 – Феола. Он лежал вот так на скамейке, он весил 150 килограммов, никогда в футбол не играл. Но он был выдающийся тренер сборной. Они выиграли два чемпионата мира – 58, 62 годы. И у него появился Пеле, Гарринча. То есть, это говорит о том, что это очень творческая единица, и она постоянно должна быть в курсе всех событий: и футбольных и не только. И психология. Мне вот, например, не нравится, что у Спаллетти, что у Адвокаата, что у Хиддинга. Они никогда игрокам не объясняют, почему они их меняют, ну не принято.
– Геннадий Сергеевич, сейчас в футболе очень многое зависит от денег. Все-таки, сейчас это больше бизнес или игра?
– Нет, ну это все-таки игра, а бизнес прилагается, потому что на игре делается шоу. Баскетбол – НБА, НХЛ, Американский футбол, бейсбол. Хотим мы этого или нет, но мы идем за ними. Поэтому нам надо принимать вариант американский. Нам надо вот к этому стремиться. И к системе розыгрышей и ко всему прочему.
– А то, что сейчас большинство футболистов получает огромные зарплаты. Почему у них не теряется мотивация играть, выходить на поле?
– Да потому что деньги в спорте ничего не значат. Ничего не значат, вы можете дать любому футболисту 10 миллионов, он что, забьет гол, что ли? Да нет. Это уже рынок оценивает зарплату, стоимость игрока, в зависимости с клубом, с бюджетом и со всем прочим. На самом деле, есть… Ну, вот те же португальцы, они сами об этом говорят, у них мало денег в Португалии. У нас много денег, у нас нефть, леса, пресная вода, у нас вот какой резерв. И у нас есть из чего платить. А в Португалии не из чего платить. В команде Порту, который я комментировал матч, два игрока получают зарплаты, самые высокие у них, 2 миллиона евро. В наших командах, ведущих, до 10 человек больше двух миллионов получают. То есть цена-качество не соответствует. Но в России, тут есть еще одна проблема, в Россию, где холодно, где нет стадионов, где нет полей, где инфраструктура жизни уступает европейской в разы, и футболистов сюда заманить очень сложно хороших. Поэтому и переплачивают. Вот в чем вся проблема-то. Общая жизнь, инфраструктура. Ну вот вчера же момент… Сейчас же ЦСКА сидит трясется, потому что ЦСКА – клуб, за эти расистские выходки болельщиков, его могут снять с розыгрыша вообще в европейских соревнованиях, потому что они уже однажды были предупреждены. И Россия, очень сейчас серьезная балансировка, учитывая, что нас, мягко говоря, иногда недолюбливают в некоторых парламентах, особенно в европейских. И сейчас встанет вопрос, а надо ли давать проводить Чемпионат мира. Это вопрос сейчас №1. Вот вы поверьте мне, моему опыту, что УЕФА и ФИФА, они сейчас отыграются на ЦСКА и на российском футболе.
– Сейчас ведутся такие разговоры, и по-моему, принят такой закон, чтобы билеты продавались только по паспортам. Как-нибудь поможет этому?
– Да нет, закона такого нет, но надо это делать. Не надо ждать закона. Зачем ждать закон? Самое печальное для нашего футбола, что все эти выкрики и файеры и дым, и мат идет с тех виражей, которые квотирует клуб. Значит, клуб не дорабатывает. Кого вы пускаете? А есть какая-то боязнь, что не будут ходить болельщики, да и пусть не ходят. Ну, чище обстановка, тогда пойдут женщины и дети. Ну, так низко уже нельзя падать. Мы уже, ну, ниже уровня моря лежим. Нравственно мы лежим на самом дне. Ну, надо уже какое-то принять решение. Да закрыть эти виражи фанатские, раз они себя так ведут. Закрыть и все. Ну, я же веду репортаж, ну, одна трибуна матерится с другой вслух, скандируя в рифму. Ну как это может быть такое?! У нас есть административное нарушение: если человек матерится в общих местах, он должен нести наказание. А почему на стадионе матерятся, и никто не несет наказание?!
–Команды, которые ставят перед собой огромные цели: и на европейской арене выступить хорошо, и выиграть чемпионат, они, естественно, покупают квалифицированных футболистов, которые занимают места в стартовом составе. Но возникает тогда вопрос: что делать молодым игрокам, талантливым? Вот у нас, допустим в «Зените» есть Бабурин, Могилевец, Ходжаниязов. Как они могут развиться, чтобы попасть в стартовый состав, и стать, как в свое время стали Кержаков, Аршавин, Денисов?
– Дело все в том, что, конечно, сейчас нужно быть очень талантливым, чтобы заявить о себе. Но Ходжаниязов заявил, Бабурин тоже заявил. Но здесь несколько факторов. Первый – это, конечно, желание тренера вводить молодых. Но влияние на тренера руководства клуба и президента, которые должны говорить: «Все-таки у нас есть концепция развития (и в «Зените» она есть), что должны появляться свои». Но вопрос в другом. Такие как Аршавин и Кержаков рождаются раз в 10-20 лет. Вот это очень важный момент.
– А Ходжаниязов не такой как Аршавин и Кержаков только в своем амплуа?
– Ну, пройдет 10 лет, тогда я вам скажу. Он способный, видно. Но посмотрим, что будет дальше. Ему пока только 17 лет. Нет, сейчас вот 18 исполнилось. 18 лет ему. Поэтому, как будет воздействие славы и всяких прочих сопутствующих факторов, которые так мешают многим спортсменам. И звездная болезнь и прочее и прочее.
– Такой про деньги последний вопрос: этим летом в Реал Мадрид перешел самый ну не звездный, но по финансовым меркам, действительно, звездный игрок планеты сейчас. За сто миллионов долларов его купили. Гарет Бейл. Оправдывает ли он ту сумму, за которую его приобрели?
– Да нет, конечно, ни один футболист не стоит тех миллионов, которые за него платят. И даже Роналду столько не стоит, он получает 17 миллионов евро в год. Он не стоит этих денег. Это вот рынок, придуманная история, понимаете – это шоу. Но все довольны, потому что есть деньги, потому что за счет этих 17 миллионов очень много людей живут. Когда Бэкхем прилетел с Реал Мадрид в Гонк Конг играть, продано было 50 тысяч футболок с Бэкхемом. Каждая футболка 50 долларов стоила. Умножить можете? Ну это после уже. Понимаете, это уже большой бизнес. Футбол – это большой бизнес. В нашем футболе российском официально ходит 2 млрд. долларов. Официально! Потому что есть еще деньги, которые ходят неофициально. Их может быть даже не меньше. Вот эти все переходы, агенты и прочее-прочее. Поэтому футбол – это очень денежная история, а раз где деньги, там столько жуликов и проходимцев, поэтому и цены, и все, все, все, все. Но все равно главное мерило – это мастерство игрока, и здесь нужно совершенствоваться и игроку самому, и клубу, и тренеру.
– В прошлом известный футболист Пеле заявил, что сборная России выиграет чемпионат мира по футболу только тогда, когда Бразилия станет чемпионом мира по хоккею. Нам уже стоит ехать туда строить ледовые дворцы, или будущее у нас есть?
– Ну, Пеле был великий футболист, и он – мастер эпатажа, как известно. Ну, что ж, молодец, я думаю, что за мою жизнь я не дождусь, что мы станем чемпионами мира, потому что у нас нет предпосылок.
– А какое нас ждет будущее в футболе?
– Ну, надо его развивать, но в принципе, вот вы, Антон, дождетесь. Во-первых, будут стадионы, 11 стадионов будет великолепных, если Чемпионат мира состоится, дай бог. Если из-за ЦСКА, из подобных вещей у нас не отберут Чемпионат мира, может быть тогда и стадионов строить не будут. Но если будет инфраструктура, а кроме стадионов, там строят гостиницы, пансионаты с полями, где тренироваться. В Советском союзе была проблема – не было полей хороших, и сейчас нет. Сейчас их вообще нет. Вот наш Петербург – 4 660 миллионов проживают, 4 миллиона 660 тысяч людей. У нас – два лицензированных футбольных поля, на которых можно проводить соревнования, два!
- И оба – арена «Петровский»
- И оба на «Петровском». Ну, это же позор для города. Это то, что «Зенит» играет – это вопреки. То есть он на самом деле опережает отсутствие инфраструктуры, понимаете? И то, что мы вышли в 32 лучших… Все остальные команды, которые не вышли – у них лучше инфраструктура по развитию футбола в странах. Мы хуже всех, но мы вышли в 32. Значит, у нас есть талант, у нас есть энтузиазм, у нас есть способности.
Геннадий Сергеевич, спасибо большое за интересный разговор, надеемся, зрителям он тоже понравился. Вот и все, о чем мы хотели поговорить на «Формуле ответа», до встречи!