Интервью с Алексеем Кудриным 31.08.2013

Записано на празднике начала нового учебного года в Санкт-Петербургском государственном университете.

Что вы можете пожелать первокурсникам?

Я бы хотел пожелать быть творческими личностями. Это означает, что все, что вы слышите, все, чему вы обучаетесь, воспринимать обдуманно, иногда критически, взвешивать и через себя пропускать все это. Это самое главное. Научиться думать и создавать новые идеи. Вот это главное для каждого студента.

Как вы вступали в ряды универсантов?

Я уже хотел быть экономистом. И поэтому для меня это было счастье поступить и с первого дня заниматься, слушать профессоров. У нас хорошие были профессора. Изучать дополнительную литературу. Я ходил на различные конференции, а курсы других профессоров, которые не были у меня, на защиты диссертаций. Я хотел услышать все новое. В этом смысле я жил этой жизнью. Мне это очень нравилось. Сразу стал заниматься лучше, чем даже занимался в школе. Больше этому и тщательнее этому уделять время.

Какой момент студенчества Вам больше остальных запомнился?

Таких, наверное, много. Они есть и яркие, и глубокие. Потому что были у нас специалисты и доценты, которые… вот мы доучились до 3-го курса, и казалось, что все хорошо. Мы все осваиваем. И вдруг какой-то доцент, преподаватель начинает нам показывать еще какие-то возможности, которые мы, может быть, в текущей жизни и не видели. И вот глубина некоторых проблем, которые сумел нам показать, заглянуть в эти бездны неясности и неопределенности, и заставить нас думать об этом, вот, меня тогда это потрясло. Когда мы доучились до третьего курса, и выясняется, что мы еще ничего не знаем, и что, оказывается можно учиться заново думать и размышлять.

Кроме того, у нас были другие яркие события, мы ездили в стройотряды, когда студенты с разных курсов уезжали вместе и все лето работали. Это время было для меня очень яркое, я там часть времени руководил отрядами, это были уникальные события.

У Вас была студенческая любовь?

Конечно, привязанности были, ну, конечно. В моем случае, может быть, они не реализовались, в конечном счете, но это очень памятные моменты.

С моими друзьями и с теми девчонками, с которыми мы тогда учились, мы встречаемся до сих пор. Я имею в виду нашей группой. Вот встречались буквально в этом году – 35 лет окончания факультета. И человек 30 было студентов нашего курса. Очень здорово было.

Чтобы Вы изменили в системе ЕГЭ?     

Я понимаю, что проблемы ЕГЭ не только лежат в самих тестах в ЕГЭ. Потому что тесты – это завершающий процесс некой модели образования. И если мы ее не до конца реализовали на предыдущих этапах, то нам непонятен и конечный этап, или он не является по-настоящему завершающим. И мы просто подгоняем результат, мы смотрим под вопросы ответы. В то время как, повторяю, если бы правильно были выстроены в рамках характера этой модели предыдущие стадии – само обучение, эссе, дискуссии, обсуждение материалов, то, может быть, тогда мы чувствовали в ЕГЭ меньше проблем. Безусловно, есть вопрос коррупции, с которым нужно воевать. Есть технические средства, даже самые традиционные методы тестирования заставляют пересматривать. В этом смысле, я вижу проблемы и в самом процессе тестирования. Сама форма как ЕГЭ, как модель, у меня не вызывает никаких категорических возражений, но она требует доработки.

Какой Вы представляете новую модель высшего образования?

Такая модель, которая реализуется у меня на факультете свободных искусств и наук. Он ради этого и создан. Скажем, каждый человек в среднем, это уже статистически доказано, что 8 раз меняет в своей жизни работу и работает не только по специальности, работает в смежных областях. И вот это умение его работать в разных, совершенно, сферах и отраслях, это требует подготовки. Когда мы говорим «Liberal arts and science» - то, что свободные искусства и науки, то, что реализуется на нашем факультете, это реализация модели, подготовка человека, обладающего базовыми возможностями в одной сфере уметь применять их в другой. Вот почему на нашем факультете дается 2 специальности – базовая и вспомогательная. Одна в сфере гуманитарных наук, другая – в сфере, предпочтительнее, естественных или точных наук. Именно эта методика дает максимальную подготовку человека и готовности менять определенные виды деятельности.

Как следует изменить среднее образование, чтобы ЕГЭ реализовало себя в полной мере?

В среднем образовании… я думаю те же принципы, что мы реализуем на моем факультете, именно больше вариативности, больше дискуссионности, больше индивидуализации в ряде случаев образования. Это достигается разными методами, но больше самостоятельности, умение научить самостоятельно работать. Вот эти вещи. Ну и, безусловно, видеть базовые вещи в своей специальности, но в сочетании с вариативностью, гибкостью, самостоятельным мышлением, самостоятельным планом работы. Вот это надо прививать, тогда человек становится полностью устойчивым к тем изменениям, которые идут. Когда я был студентом, не было персональных компьютеров, я уже не говорю – не было айфонов, Интернета. И это целые эпохи, которые пришли позже, и которым мы должны были быть готовы. И не все, кстати, люди моего поколения умеют работать с этими новыми возможностями. Нужно быстро привыкать к новым возможностям.

Что Вы думаете о возможном введении единой государственной аттестации по окончании вуза?

Мне пока трудно сказать, мне нужно побольше узнать о том, как бы это строилось, эта аттестация. Вообще-то, я думаю, что преимущества у каждого вуза есть своя подготовка, своя аттестация, и вот ты выходишь, и у тебя печать качества вуза, своего. Вот не надо всех делать одинаковыми, это невозможно. Невозможно МГУ и Петербургский университет сравнять с подготовкой других, зачастую, вузов. Вот поэтому мне кажется, я пока не совсем понимаю эту аттестацию.