Музей Анны Андреевны Ахматовой в Фонтанном доме
Козлова Мария
Я часто бываю в музее Анны Андреевны Ахматовой в Фонтанном доме и каждый раз узнаю что-то новое. Но в этот раз экскурсия произвела на меня неожиданное впечатление – я открыла для себя те факты из жизни Анны Андреевны, о которых раньше знала либо поверхностно, либо не слышала вообще. Более того, наш «проводник» по пространству поэта пропускала многие цитаты через себя и создавалось впечатление, что я действительно нахожусь в той эпохе и где-то рядом, буквально в соседнем помещении. Но самое сильное впечатление на меня в этот раз произвела инсталляция в «Белом зале».
Там будто оказываешься в иной реальности – в пространстве ее текстов. Все, что окружает посетителя, имеет свой смысл. Старые газеты на стенах, золотая спираль времени на полу… За стеклом – вещи, рукописи, рисунки, фотографии, которые дают возможность почувствовать уже завершившуюся историческую эпоху.
А. Тимошина
В прихожей ахматовской квартиры нас встречает не смотрительница, а ветхое пальто на деревянной вешалке. Выясняется, что это пальто Пунина, когда-то навсегда покинувшего эту квартиру под конвоем. Дальше идем на кухню, где каждый предмет молчаливо повествует о своем времени. Далее – крохотный уголок Льва Гумилёва, некоторое время жившего в этом доме… В следующем зале на белоснежных полотнах, висящих вдоль стен по периметру, стихи Ахматовой.. В двух последних помещениях – кабинете Пунина и комнате Ахматовой – экскурсовод раскрывает душевные переживания поэтессы, связанные с арестом любимых людей – мужа, сына, близкого друга – Осипа Мандельштама. Все мучения в стихах, в которых «каждое её слово отточено, вымучено, выстрадано».
Выходим из музея, хочется немедленно перечитать томик Ахматовой, теперь каждая строчка звучит по-новому:
«Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем
И за тебя я пью, -
За ложь меня предавших уст,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и пуст,
За то, что Бог не спас».
Виктория Криворучко
Побродить по территории Шереметьевского дворца, заглянуть в кабинет Иосифа Бродского, проникнуться духом поэзии Серебряного века и ужасом сталинской эпохи: 29 ноября квартира Анны Ахматовой впустила в свои комнаты студентов второго курса факультета журналистики СПбГУ.
Особая заслуга в создании атмосферы музея Анны Андреевны принадлежит экскурсоводам. Они - не просто гиды, проводники по музею, а люди, которые, кажется, живут поэзией Ахматовой!
В столовой сидели школьники и читали стихи!
Е.Процевская
Триединая «А». Большое, тяжелое сердце, которое вместит в себя всё и за всех будет биться. Эталон взвешенной гордости, мудрой любви и безутешного материнства. Имя Её – легкость с придыханием. Поэт, пронзительно вошедший в мою душу женским словом, мужественным делом. И читаю я Вас, Анна Андреевна, шепотом, будто молитву.
Моцарт. Играли Моцарта в Фонтанном Доме на этаж ниже квартиры 44. Фортепианные звуки в честь какого-то «местного» мероприятия так великодушно сопроводили мои шаги по лестнице. Двухэтажное окно, высотой с айсберг, отражением посмотрело на меня. Впечатлительной мне будто сделалось минус девяносто шесть лет. Город сияет «Серебряным веком». Анна Андреевна сворачивает с Литейного, через сад, засвеченный солнцем, она заходит в дом, смотрит в это окно и, почти не касаясь перил, подымается на свой этаж. Все, что мы можем думать о настоящих «опетербурженных» квартирах, – внутри сорок четвертой. Высокий потолок, деревянные окна, кольцевое построение и двустворчатые двери с позолоченными ручками. Прихожая до аккуратности проста: засаленная керосиновая лампа, сундук, кафельная печь, высокое зеркало, миниатюрные шляпки на полке. Дрожащим сердцем я слушала историю о том, что пальто на плечиках в прихожей так и осталось висеть после ареста хозяина Николая Пунина. Как же часто эти входные двери слезно не хотели впускать тех, кто мог разрушить тихое счастье, и как трудно им было отпускать людей, которых в этом доме любили.
Квартира в Фонтанном Доме – загадка для гостя. Этакое «угадай, в какой эпохе ты оказался?»: во время крутого перелома всех аристократических начал или в просроченно Советском? Коридоры в пять метров, вмещающие светлую пыль и мелодию радио «Маяк», антресоль с историями, газетные стены в сводках, кружевные полотенца, самовар, дворянские люстры и серванты. Литературная экспозиция пускает по кругу своего посетителя, не позволяя ахматовской истории завершиться. В центре круга – кирпичная прожженная стена, жутко напоминающая стену расстрела. Вся жизнь Анны Андреевны была похожа на каждодневный надрывный расстрел. Стихи подсвечены лампочкой, надписи с исправлениями, телеграммы рубленным, фотографии в сепии. Чтобы узнать об экспонатах, нужно провести рукой по стеклышку, как бы дотрагиваясь до исторических мгновений. Слишком интересно, чтобы пробежать глазами, слишком трогательно, чтобы не впечатлиться. Комнаты хранят разговоры и письма. Избавившись от «правительственных ушей», квартира все еще рассказывает историю трагичной судьбы. Из окна видно лавочку, с которой следили за Ахматовой, не покончила ли она жизнь самоубийством. Квартира была спасением, а стала камерой и пыткой. Стены, без единого пятна впитавшие слезы и горе, гордым особняком стоят посреди Петербурга.
Я пришла в ахматовский дом и удивилась времени: это вышло случайно по-цветаевски - в четверть пятого. Но не в утро, а в вечер. И я снова полюбила.
Екатерина Клакевич
Анна Ахматова успела пожить почти в каждой комнате этой замечательной квартиры. Сначала она жила рядом с кухней, потом обитала в кабинете у Н. Пунина, где любила прилечь на большой красный диван. Лёжа на этой диване, Ахматова работала. Так вышло, что стихов Анна Андреевна а в этот момент не писала, она была увлечена историей архитектуры Петербурга, учила итальянский и английский языки, изучала творчество бывшего мужа- Николая Гумилёва.
В 1938 году, после тяжелого разрыва с Пуниным, Ахматова перешла жить в бывшую детскую и перестала выходить к общему столу. А раньше в столовой за большим столом собирались все жители дома, две семьи Н Пунина. Над столом висел большой абажур, обтянутый красной тканью. И от этого по всей столовой разливался тёплый розовый свет…
В маленькой комнатке рядом Ахматова писала «Реквием». На столе - пепельница, в которой поэтесса сжигала листки черновиков. В этой же комнате надёжные друзья заучивали поэтические строчки наизусть.
Тут ты понимаешь, какую долгую и трудную, богатую на события жизнь прожила Анна Ахматова.
Кристина Ключникова
Набережная реки Фонтанки 34. Южный флигель Шереметьевского дворца. Фонтанный дом. Это место исторически закрепилось за гениальной поэтессой ХХ века Анной Андреевной Ахматовой.
19 октября 1922 года нога поэтессы впервые вступила на лестницу, ведущую в квартиру Николая Николаевича Пунина. В тот же день он написал ей в письме: "Какая странная и ровная пустота там, где ты еще час назад наполняла все комнаты и меняла размеры всех вещей". Анна Андреевна любила хорошие, красивые дома. Возможно, она предполагала прийти на год, а осталась навсегда. В 1926 году поэтесса официально перебралась в Фонтанный дом.
Отдельной комнаты не нашлось. Анна Андреевна поселилась в кабинете Пунина. В трудную минуту в квартире находили приют родственники и друзья. После войны здесь около года жили Зоя Евгеньевна Аренс с дочерью Мариной, а также оставшаяся без крова вдова художника Петра Ивановича Львова - Августа Ивановна, с дочкой Ириной и внуком Алешей.
Даже на стоявшем в коридоре сундуке, доставшемся Ахматовой от Ольги Судейкиной, нередко спали гости, например, Осип Мандельштам.
30 лет этот дом был обителью гениальной женщины. Спустя сто лет со дня рождения поэтессы был создан музей. Побывать в этом музее нужно, потому что в нем история жизни целого поколения - поэтов, писателей, художников Серебряного века.
