Cтуденты ВШЖиМК на "Манифесте-10"

11 октября 2014 студенты ВШЖиМК посетили выставку современного искусства "Манифеста-10".

Алиса Шенгелай

Фейерверк ли на болоте?

Десятая биеннале современного искусства «Манифеста» прошла по городам Европы и, наконец, появилась в Санкт-Петербурге. Как подчеркнул куратор выставки Николай Молок, «Манифеста» проводится не в столицах, а в провинциях, так как там люди реже имеют возможность соприкоснуться с высоким искусством. «Поэтому было решено организовать «Манифесту» в Петербурге, а не в Москве. В Питере подобные вещи проводятся гораздо реже».

Параллельная программа биеннале проходит в одном из зданий Санкт-Петербургского государственного университета, которое ещё не отремонтировано. Атмосфера помещения помогает посетителям глубже погрузиться в мир современного искусства. Идя по полуразрушенным залам, можно наткнуться на некоторые очень странные предметы, например, большие помятые жестяные банки с логотипами известных газированных напитков. В такие моменты может случиться конфуз: стоишь и всерьёз думаешь, один ли это из экспонатов или рабочие просто забыли вынести мусор.

Конечно же, не всё так удручающе, есть действительно интересные работы. Евгений Антуфьев попытался представить, как ощущают предметный мир слепые люди. «Мы не можем быть уверены в форме своего тела. Где заканчиваются его границы? Стоит закрыть глаза – и реальность теряет свою прочность. Тело превращается в аморфное облако». Сшитая из лоскутов и набитая каким-то наполнителем фигурка, в очень общих чертах передаёт образ тигра. Возможно, люди, которые лишены способности видеть, именно так ощущают реальность.

В целом, стоит сказать, что на «Манифесте» все-таки можно (с трудом!) найти что-то интересное для себя. Во всяком случае, у петербуржцев и гостей города появился повод подумать, действительно ли на «болоте» фейерверк.

Юлия Подгорнова

Современное искусство признают и понимают далеко не все, по крайней мере, в России. Классическое искусство, несмотря на свою многогранность и многофункциональность, в первую очередь прекрасно само по себе и вызывает зрительские эмоции. В рассказе Глеба Успенского «Выпрямила» главный герой Тяпушкин испытал на себе силу искусства. Оно «животворило, "выпрямило" и расширило скомканную человеческую душу». Венера Милосская, «каменная загадка», заставила проснуться героя, воспринимать по-другому мир и место человека в нем. Автор произведения вызвал у Тяпушкина «ощущение счастия быть человеком».

С современным искусством все иначе. Оно призвано вызывать размышления. Почему автор сделал так, а не иначе? Что он хотел этим сказать? Когда приходит понимание, тогда приходят и эмоции.

Что же касается выставки современного искусства «Манифеста- 10», то я осталась довольна.

Работа Аслана Гайсумова заставила не только размышлять, но и вызвала во мне сожаление, горечь и ненависть к войне. Дырки, оставшиеся в воротах от пуль, свидетельствуют не только о выстрелах. Они заставляют вспомнить, что за этими воротами жили люди: дети, женщины, мужчины,- в которых стреляли и которых убивали. Ворота, темные пятна, свет, пустота, жизнь, смерть. Все это до сих пор перед глазами.

Осталась в памяти работа Евгения Антуфьева. Он показал мир слепых людей. Форма, текстура видуального объекта…. «Зрение очень похоже на прикосновение», - утверждает автор, и в этом он прав.

Ковровая дорожка Ивана Плюща перенесла меня в советское время и поставила передо мной философские вопросы об успехе и пути к этому успеху. Кто дойдет до высот по шаткому мостику? Что ждет человека после победы? Что или кто остается у подножия пьедестала победителям?

Искусство, современное или классическое, не бессмысленно. И не только потому, что оно знакомит нас с людьми, которые мыслят иначе, чем мы, а потому, что заставляет нас увидеть этот мир по-новому!

Алина Лейтуш

«И представилась мне смерть – красивая румяная девушка с длинной златовласой косой пришла. И страха не было. Будто давно знал ее. Ничего смерть злого не желала. Просто пришла. Как всё приходит».

Примерно так рассказывает о смерти человек на небольшом экране в одном из залов «Манифесты -10», расположенном в Кадетском корпусе СПбГУ. Этот человек говорит о смерти почти пять месяцев совершенно спокойно, без претензии на особое знание. Большую часть времени человек бросает свои мысли о сокровенном в безлюдную перспективу, в которой совмещены куски реальности, молчаливой и повседневной. На меня уставился длинный ряд фотографий, на которых бревенчатые ветхие дома прошлых веков. Они дохромали до 21-го с нелепыми дешевыми вставками из профнастила, стерильно белыми и приторно ровными металлопластиковыми окнами. Все это где-то живет. Кто-то в этих домах живет. В диком плену прошлого и безыдейности настоящего. И когда меня в зале выставки окружают реальные деревянные двери с чьих-то домов, выгоревшие, обклеенные или ободранные, пробитые, затертые и, в большинстве, обычные, то непонятно, почему они молчат.

Висят на стене, мол, а мы много видели, мы тебя старше, наши истории вообще никому не узнать. Никогда. И ведь не раскрошились еще в прах прямоугольные мертвецы. Прямо из вечности своей дверной ручкой помахали. Их невозможность говорить невыносима. Этот проект Владимира Логутова называется в честь научной работы Ильи Мечникова о смерти. ОТЛИЧНО!

После дверей с их богатым прошлым и безмятежным беспредвкушением будущего, иду на широкую лестницу. От рождения белые и уже два с половиной столетия мраморные ступени ведут в просторный холл второго этажа. Но вместо ожидаемого холла я восхожу на гору откровения. Небесное пение, или отпевание, три огромных белых лика, гулкое эхо, танцующий воздух, полумрак и полусвет. Это было радостно и страшно, потому что оказываешься, словно по ту сторону жизни, т.е. по сторону смерти. Белые лики оказались из простыней, раздувал их «хор вентиляторов» – инсталляция арт-группы «МишМаш».

Где-то впереди видеопроекция на стене. Подхожу. О, в самый раз, в меня не на шутку целится из пистолета напряженная девушка. А на соседней стене – видео-водопад, который превращается в огонь. А позади подвешенная к потолку «Бамбуковая роща» Дмитрия Гутова. Через нее надо прорываться, множество стволов колышется пред глазами, и конца роще не видно. А роща маленькая-маленькая. После бамбука черный куб. Иду дальше – над подвешенном в воздухе фортепиано крутится вечное колесо. Все продумано и уже понятно. Настоящее, прошлое, будущее, смерть и жизнь, ночь, улица, фонарь, аптека, тусклый, но, с большой надеждой художников, осмысленный свет.

Понимайте, как хотите. Но вот что интересно, живущий во мне мой собственный подмечатель ощущений еле сохраняет спокойствие: на громогласную тишину «мы есть» из недр экспозиции почему-то постоянно хочется ответить. Сейчас я подхожу уже, наверное, к пятнадцатому объекту. Выставка как бесконечный тупик, как бег с препятствиями. Или неподвижность с препятствиями. Вот перепрыгнешь через бордюр непонимания – иди дальше. Я напрыгалась. Не все высоты взяла. В этом свете выставка напомнила огромное проверочное поле «что ты способен осознать». Подобное напряжение, зачастую влачащее опустошенность зрителя, вероятно, не всеми приятна. Получается выставка для избранных. По этому поводу один из художников «Манифесты 10» Стас Багс заметил на посвященной биеннале открытой дискуссии: «К моему прискорбию, эта выставка только для профессионалов», а современное петербургское творческое сообщество назвал «болотом».

К счастью, мне кажется, что тема биеннале очевидна – связь между прошлым и будущим. Двухсотлетие Эрмитажак этой теме имеет самое прямое отношение. В главном штабе представлены современные работы европейских художников, работы, выражающие их мысли, чувства, предчувствия, мучающие творцов противоречия, вопросы. Чувствуется стремление наладить диалог со зрителем, сам в себе замурованный, обреченный на непонимание из-за отсутствия очевидной логики, но обязательно идейный арт-объект современного искусства выглядит беззащитным и агрессивным в очевидности вызывающей позиции.

Если видеть в искусстве отражение современной эпохи, экзистенциального состояния общества, то «Манифеста 10» с русскими работами в Кадетском корпусе показала современного человека вполне однозначно: подвешенным в воздухе, без почвы под ногами, растерянным, закупоренным в стеклянной банке, но устремленным вперед, в будущее. Хотя иногда кажется, что для многих художников смерть - единственный не тупик.

Диана Наурзакова

Вы знаете что это за кусок металла?

Когда я пришла на выставку современного искусства сразу скептически бросила взгляд в сторону этого бывшего заборчика.

Показалось, что это еще одна абсурдная вещь на фоне вентиляторов, стоящих в ряд, длиннющего ковра с разломанными под ним стульями – «инсталляции», которые молодые "художники" гордо называют современным искусством.

Но при виде этих ворот, напоминающих о далеком чеченском дворике, сердце замерло. Нам объяснили, что забор этот привез из Грозного, с Чечни, один молодой автор манифесты современного искусства.

Именно за этим забором прятался маленький Аслан, когда обстреливали его дом.

Это самая сильная метафора из всех, что я встречала в искусстве.

Где-то в 1995 году остался и мой забор. Когда людям не надо будет прятаться от людей?

Никита Калюжин

Параллельная программа Европейского биеннале современного искусства "Манифеста 10" произвела на меня впечатление. Я болею современным искусством последние год-два.

Музеи современного искусства, галереи и различные инсталляции, в разных городах и странах заставляют думать.

На параллельной программе я успел побывать два раза: первый раз - на ее открытии и второй - пару недель назад. Это определенно было не лишним: второй осмотр экспозиции частично изменил мои взгляды.

Конечно, во многом благодаря тому, что можно было услышать комментарий куратора - многие работы и стали понятными, развеяв туман сомнений и догадок.



Фоторграфии Евгении Ким.

К отзыву Дианы Наурзаковой фотография автора.

1 ноября 2014

АВТОРИЗАЦИЯ

Логин
Пароль
запомнить
Регистрация
забыл пароль