Литературная весна - 2022
Первая послепандемийная литературная весна в Высшей школе журналистики и массовых коммуникаций начиналась осторожно, открывалась музейными походами по традиционным для нас писательским адресам: на Литейный в гости к Ахматовой и на Грибоедова к Зощенко. Интересно, но, кажется, отношение к таким походам меняется, может быть, потому что появляется возможность виртуальных путешествий, которыми пользуются пребывающие в «прекрасном далеке». С. Муминов написал:
«Посещение музеев – хороший способ времяпровождения, он позволяет получить ощущение, будто ты находишься в прошлом, дает возможность ощутить себя одним из героев того времени, передает атмосферу прошлого. Я пока еще не успел приехать в Санкт-Петербург, но он уже давно успел завоевать мое сердце своей красотой, историей и достопримечательностями. Многие места я уже давно запланировал посетить, Музей Анны Ахматовой недавно вошел в этот список. ... Конечно было довольно интересно окунуться в историю и посетить музей в онлайн-формате, но я определенно собираюсь прийти сюда еще раз, когда окажусь в Питере».
Впечатления А. Орловой «живые»: «Одно место в квартире произвело на меня сильное впечатление – небольшой закуток в коридоре, где Лев Гумилёв, сын Анны Ахматовой, устроил себе уголок или “комнату”. Тёмное, холодное помещение, куда практически не проникает свет и тепло. Там парень жил – спал на чемоданах, там же читал книги и литературу, чтобы окончить школу и поступить в институт. Мы проникались атмосферой тех времен, пониманием того, как тяжело было жить здесь Ахматовой. Когда нам показали ту самую пепельницу, в которой горели строки “Реквиема”, стало совсем жутко».
В памяти А. Жунусовой сохранились иные детали: «Самым запоминающимся моментом было совместное чтение стихотворений Анны Ахматовой. Было так благостно на душе! Коллеги, которые читали стихи, безупречно справились с этим. Но главной причиной, по которой этот день закрепился в моей памяти, – это люди. Прекрасные люди, окружавшие меня в тот день, создали уникальное настроение и атмосферу. Хотелось наблюдать за увлеченными взглядами однокурсников, детально рассматривавших убранства квартир. Хотелось оставить в своей памяти как по-разному, но задушевно, каждая, читала строки Ахматовой. Было интересно обсуждать с подругами экспонаты или рассказанные экскурсоводом истории».
Появились эссе, авторы которых пытаются подняться над конкретными впечатлениями. Так, Е. Ершова пишет: «Раньше я не понимала, зачем нужны музеи-квартиры. Мне казалось странным, что люди приходят посмотреть на старую мебель и послушать истории о людях из прошлого. Скорее всего, тогда я была слишком незрелой, чтобы понять – люди приходят в музеи-квартиры еще и за тем, чтобы узнать самого себя. Ведь чем лучше мы поймем мотивы автора (а что как не среда обитания и история жизни может об этом рассказать), тем проще будет разобраться в его творчестве. А чем проще понимается смысл, тем легче его соотнести с собственной жизнью. Таким образом, нужно услышать, чтобы почувствовать и понять. На мой взгляд, Анну Ахматову я понять смогла».
Интересна рефлексия А. Шаталовой после посещения музея М. Зощенко: «Помню одно словосочетание из набоковского “Дара” — “спасительная лень души”. Предполагаю, Зощенко её отрицал и даже презирал, по крайней мере, в главной своей книге он выступает против неё. Здесь занимает мысли контраст маленького ростом человека в маленькой квартире и силы его души и разума. Ещё раз окинув взглядом помещение, покидаю квартиру, спускаюсь по лестнице и выхожу на канал Грибоедова. Экскурсия окончена. И если завтра взойдёт солнце, значит, сейчас мы живём перед его восходом».
Свой вариант творчески-психологической реакции на увиденное предложила и В. Соколова: «Многие говорят, что писать нужно сердцем. Но, мне кажется, истинные творцы пишут лёгкими. Они вдыхают вдохновляющие красоты и несчастья, внутри их переполняет творческий кислород, происходит химическая реакция, а отличительный их орган – перо – являет результат свету. Всё, написанное иначе, – ремесло, а это – искусство. То ли вопреки драматичной судьбе Ахматовой, то ли благодаря ей на свет родились стихи. Стихи, которые остаются в памяти уже без видимой на то причины и всплывают на самых разных жизненных отрезках. Стихи, которые заставляют проживать вложенное в них каждый раз, снова и снова. Я не была в Фонтанном Доме, но уверена, что он пропитан и горем, и счастьем, и самой писательницей, и её стихами как плодами того времени и её в этом времени существования. Наполненного смыслом существования. Того существования, что называется Жизнью».
О новой остановке нашего литературного маршрута, которую в этом году предложил музей А.С. Пушкина на Мойке, 12, писать не буду. Итоги конкурса поздравлений поэту мы уже опубликовали на нашем сайте в день его рождения — в День русского языка!
Завершу обзор студенческих откликов откликами на самое неоднозначное событие — на премьеру «Провиницального анекдота» А. Вампилова в театре им. Комиссаржевской. Начну с оценки К. Рузыбаевой: «Первая мою мысль: “Что это за бред?”... Я никогда не отличалась любовью к театру, ведь у меня сформировалось мнение о том, что театры – это мрачно и скучно. А здесь я увидела что-то необычное и живое. Моим потрясением была актерская игра».
В. Соколова начала свое эссе с признания: «Я, признаться честно, и сама не знала, кто такой метранпаж. Как оказалось, это обычный верстальщик в газете, который создаёт макет издания, делит текст на страницы и размещает иллюстрации и набирает текст. В общем ничего особенного… Я осознала, что чем-то похожа на администратора гостиницы «Тайга» Калошина. И главная схожесть в том, что мы оба боимся совершить ошибку, а если и совершаем, то потом всячески пытаемся её скрыть.
В какой-то момент Калошин просто заблудился в том количестве лжи, которой окружал себя изо дня в день. И только смерть помогла герою приблизиться к правде.
Все мы, руководствуясь страхом и собственной слабостью, блуждаем в “Тайге’. Иногда не хватает смелости взять и прорубить себе дорогу к свету...».
И, наконец, «приговор» С. Талант кызы: «”20 минут с ангелом” – сильный, глубокий, ироничный, жизненный, с мощным содержанием спектакль о смысле жизни, вечных ценностях. А главное – ни слова неправды! Казалось бы, все очень просто, но в то же время, очень пронзительно».
А завершим обнадеживающим высказыванием А. Ботарева: «Мне очень понравился момент, когда Калошин раскрывает грустную правду о своей жизни. Парящие занавески позади, контрастный свет, застывшие вокруг него герои, атмосфера потерянной, упущенной счастливой жизни… всё это придает спектаклю незабываемый колорит, и долгое послевкусие».
Н.С. Цветова
