ТРЕТЬЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ: ПОСЛЕ II МЕЖВУЗОВСКОГО СОВЕЩАНИЯ. ПО ТРУДНЫМ СТУПЕНЯМ РОСТА

Новое десятилетие для нашего факультета было наполнено многими трудными и важными переменами.

В сентябре 1968 г. появилось развернутое решение о районных газетах. Определяя возросшую роль и важнейшие задачи этого массового и крупнейшего в то время отряда прессы, его авторы особое внимание уделяли кадрам журналистов для них и давали поручение Госплану страны, Советам министров республик и МВО при разработке планов подготовки специалистов с высшим образованием на 1969-1970 и последующие годы «предусмотреть расширение приема на факультеты журналистики Московского, Ленинградского и других университетов в соответствии с потребностями органов печати в специалистах указанного профиля» (КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. М., 1979. С. 290). После этого прием на наш факультет был увеличен до 75 на дневное и 150 на заочное отделения.

В связи с этим пришло время сказать о форме заочного образования — его организации, развитии и условиях.

Несмотря на то, что такая форма обучения журналистов создавалась почти с самого начала, набирала темпы она не быстро. В 1950 г., когда на дневном отделении был уже третий выпуск, состоялся первый выпуск на ОЗО, но если иметь в виду, что срок заочного обучения был не пять, а шесть лет и что первые наши выпускники проучились лишь два года (ведь набраны они были сразу на четвертый курс), то и этот выпуск был более чем досрочный. Однако состоял он только из… одного человека. В следующем году выпуска на этом отделении вообще не было, а потом — 4, 5, 7, 9. Только с 1956 г. он поднялся до 18, 24. Лишь в 1965 г. он достиг 50, а в 1967 даже 150 (!) — существовавшая установка на развитие этой формы обучения, исходившая «свыше», явно сыграла в этом решающая роль. Но затем выпуск сразу упал до 81 (в 1968 г.) и 68,69 в последующие годы, а к 25-летию отделения-факультета (1971 г.) — даже до 60. Затем, однако, он поднимался от 60 до 100, а временами и больше. Нередко число выпускников ОЗО превышало число выпускников дневного отделения. К 25-летию из стен факультета вышло 756 журналистов с завершенным заочным образованием, а к 1985 г. — более 2,5 тысяч.

Среди них были представители Украины, Белоруссии, Казахстана, Молдавии, Узбекистана и других теперь стран «ближнего зарубежья», хотя там были свои факультеты журналистики, а также — автономных республик и, естественно, больше всего из Российской Федерации. Студенты-заочники имели в то время немалые льготы на своих производствах, необходимые условия для занятий в самом университете во время сессий. На их непосредственной работе им должны были предоставлять время для учебы, оплачиваемые отпуска на время сессий и до 3-х месяцев для выполнения дипломного сочинения. Университет, кроме лекций и семинарских занятий, обеспечивал бесплатным общежитием, библиотеками, методическими указаниями и пр.

Большинство наших заочников уже являлись штатными работниками газет и журналов, а со временем — радио и телевидения. Были и такие, которые еще только приобщались к журналистской деятельности, но со временем и они находили свое место в редакциях, проявляли себя в творческой деятельности. После создания факультета нам был выделен инспектор, а потом и второй по заочному отделению. На общественных началах мы определили и заместителя декана по этому отделению. Им был в недавнем прошлом сам являвшийся заочником, но после работы в газете и защиты кандидатской диссертации ставший преподавателем Сергей Яковлевич Яковлев. В 1975 г. одним из инспекторов стала Евгения Петровна Кузнецова. Квалифицированный и добросовестный работник, она затем начала выполнять обязанности не только инспектора, но и фактического руководителя этого отдела. Многие поколения студентов и выпускников сохраняют о ней самые теплые воспоминания, ценят ее внимание и заботу.

Заочное отделение чрезвычайно расширило поле нашего взаимодействия с печатью республик и народов Советского Союза. Но не только оно. И на дневном отделении училось немало студентов со всех краев страны. Некоторые из них после окончания университета дипломированными специалистами возвращались в редакции родных городов, а многие — получали распределение в любое желаемое для них место. Кроме того, на факультете обучалось значительное число так называемых целевиков — студентов, направляемых к нам с условием возвращения их после окончания учебы в свои республики или на предприятия, которые, направляя их, брали на себя и их материальное обеспечение. На таких условиях обучались у нас и многие аспиранты.

Среди тех и других оказалось немало людей творчески активных, не только выдающихся журналистов и научных работников, но и других сфер деятельности. Корреспондентом «Комсомольской правды», а затем и «Правды» по Таджикистану начинал хорошо памятный мне Отахан Латифи. В период навязанных народу «перемен» его избрали премьер-министром своей республики. После посеянных здесь межнациональных раздоров предпринимались усилия погасить разжигаемую вражду, Отахан возглавил комиссию по примирению. Но 22 сентября 1998 г. от руки наемного убийцы он погиб — его врагам перемирие было не нужно. Выпускник 1982 г. Рамзан Хаджиев, возглавлявший корреспондентский пункт ОРТ, 12 августа 1996 г. пал на своем журналистском посту в Чечне. А. Грешневиков после поступления на факультет писал в «Молодом журналисте» (1977. 15 дек.): «Я стал студентом первого курса. Началом нового шага можно назвать мой выбор.

Это — работа на производстве, армейская служба, дни рабфака с его субботниками, праздниками, ночами над книгами. Мне очень хотелось учиться. Не все получалось сразу, не все шло гладко, но рядом были надежные товарищи… Очень немногое еще сделано, хотя замыслы большие. Подождем до той, я надеюсь, не очень дальней поры, когда они осуществятся».

Он не ошибся. Возвратившись в родной Рыбинск, выпускник получил извесность как журналист. Был избран в существовавший в ту пору Верховный Совет СССР, затем в Первую и Вторую Думы. Был активным участником защиты Белого Дома в 1993 г. и затем выпустил честную и насыщенную досторевными фактами книгу «Расстрелянный парламент» (Рыбинск, 1995). Ему, не раз участвовавшему в избирательных кампаниях и поэтому на себе испытавшему современные методы политической борьбы с ее стремлением любым путем победить своего конкурента, принаджлежит созданная на таком «материале» и книга «Информационная война» (М., 1999).

В настоящее время, как об этом с сожалением говорила в своем первом интервью проректор по учебной части университета Л.П. Громова, традиция направления к нам целевиков утрачена. «Я, — сказала она, — часто бываю в других университетах и слышу от коллег пожелания восстановить былые межрегиональные связи» (Ленингр. ун-т. 2002. № 19. С. 3). Будем надеяться…

Наши же возможности, особенно на том этапе, когда в 1968 г. нам предлагали фактически неограниченное расширение приема на заочное отделение, были довольно скромными, и мы вынуждены были отказаться от предложения МВО. Чтобы выполнить определяемые постановлением о районных газетах нормы подготовки журналистов через заочную форму обучения, МВО пришлось передать ее другим университетам, — в частности, Воронежскому и Ростовскому-на-Дону, где потом были открыты на этой базе не только отделения, но и факультеты. Еще до этого, как было сказано, мы находились в невероятной тесноте. Приходилось устно и письменно обращаться в ректорат университета, выступать на заседаниях ученого совета и других собраниях. На одном из самых высоких и массовых собраний универсантов я говорил: «Факультет должен многое менять и совершенствовать в своей работе. На это и направлены его усилия. Между тем условия существования факультета требуют резкого улучшения. Достаточно сказать, что в настоящее время здесь лишь около половины необходимого числа преподавателей. Можно представить, насколько они перегружены работой. Общая площадь на 1 студента на факультете немногим более одного квадратного метра. Здесь нет ни естественной, ни искусственной вентилляции. Санинспекция уже дважды ставила вопрос о невозможности пребывания факультета в таких условиях. Не все эти недостатки можно объяснить общим положением в университете» (Ленингр. ун-т. 1966. 22 апр.).

К этому времени уже были построены университетские общежития на Детской улице. Это было весьма отрадное и важное событие. Помню, сколько сил и времени отдавал этому проректор по административно-хозяйственной части А.П. Флеров — человек доброй и широкой натуры, хороший организатор и хозяйственник. С большим удовлетворением взирая на возводимые здания, он как-то в шутку сказал: «Вот тут бы где-то и мой бюстик поместить…» Где и в каком состоянии эти общежития, и на каких условиях живут в них сейчас студенты?..

Затем был воздвигнут студенческий городок на Ново-Измайловском. «…Светлые десятиэтажные корпуса студгородка, раскинулись перед тобой. Приятная предстоит картина, но еще приятнее становится на душе, когда входишь в здание. И дело не в чистоте. Она принимается как нечто естественное, а в уюте спокойном домашнем. …Часто проводятся встречи с артистами, писателями, героями труда», — писала одна наша студентка в «Молодом журналисте» (1975. 28 мая).

Но в данном случае для нас еще важно и то, что появление новых общежитий дало университету возможность освободить общежитие (№ 10) во дворе главного здания и там в 1968 г. решили выделить нам этаж. Снова и студентам, и преподавателям пришлось превратиться в строительных рабочих: крушить старые перегородки, выносить строительный мусор… Только предостерегающий крик мгновенно среагировавшего на опасность студента спас меня тогда от серьезной травмы (а может быть, и того хуже) обрушенной мною балки — такие мы были строители, но тем не менее не отступали.

Определили здесь комнаты для кафедр, деканата, кабинета машинописи, библиотеки и читального зала. По последнему слову техники тех лет оборудовали лингафонный кабинет с 16 изолированными кабинами, где установили магнитофоны, телефоны и микрофоны для связи преподавателей со студентами. Выделили место установки для демонстрации кино и диафильмов. Аппаратура и оборудование для этих кабинетов были изготовлены и смонтированы студентами Ленинградского радиотехникума, с которыми установили дружеские, как и в случае с приобретением линотипов, шефские связи. Здесь же в одну из комнат втиснули сложную учебную телевизионную установку (на базе 12-камерной «ПТУ-103м», двух «ПТУ-101» и отдельного радиоблока), оборудовали дикторскую кабину, комплекс звукозаписи и т. д. Инициативная комсомольская организация, возглавлявшаяся тогда ее секретарем студентом Р. Кипреевым организовала ряд выставок изобразительного искусства с участием студентов института имени И.Е. Репина. Для одной из выставок предоставил свои работы хорошо известный ленинградцам художник-карикатурист «Ленинградской правды» военных лет В. Гальба. Ему, вспоминаю, в 1943 г. восхитившись одним из его рисунков (это было время, когда наступающие наши войска гнали назад фашистов, а в городе нормализовалась жизнь и, в частности, на прежние места возвращались трамвайные остановки, Гальба представил это в двух выразительных, динамичных изображениях, снабдив их метким подтекстом: «Линия переносится без остановки» и «Остановка на линии переносится»), я, фронтовой офицер, послал ему письмо, и он мне ответил. Он предлагал при возможности (ведь в условиях армии и находясь в то-то время в Волосове, это было сделать не просто, хотя Гальба, естественно, этого знать не мог — адрес-то на армейских письмах не указывался) побывать у него в редакции, где бы он показал мне оригиналы своих карикатур. Они, писал он, в таком виде более выразительны (Архив автора). Воспользоваться приглашением художника мне тогда не довелось, но на факультете, через много лет все же убедиться в точности высказанных в письме его слов мне удалось благодаря организаторам выставки.

В новом помещении студенты впервые оформили несколько стендов по истории отделения-факультета, представили многих выдающихся выпускников. Во время одной из коллективных поездок наши студенты были приняты в редакции «Комсомольской правды». После продолжительной и полезной для них беседы им подарили хоккейную клюшку с автографами всех членов советской команды, впервые завоевавших мировое первенство. В свое время победители поднесли ее редакции тогда всеми любимой газеты. С этого же времени она оказалась у нас и демонстрировалась на наших стендах. К сожалению, этот ценный экспонат со временем куда-то исчез, как при переезде и неоднократных реорганизациях наших выставок, «Комнат боевой и трудовой славы» пропадали и многие другие ценные для нашей истории экспонаты, иллюстративные материалы…

Очень скоро, однако, мы все больше стали чувствовать чрезмерную тесноту и неудобства в этом новом своем помещении. После размещения кафедр, кабинетов, деканата и пр. мы оказались почти без аудиторий. Иногда, особенно когда приезжали заочники, специальные курсы приходилось читать студентам плотно стоящим друг к другу, так как стулья там было не поставить. В 8-ми метровой комнате помещалось три кафедры (!) и пр. Первое время, когда еще не были подготовлены помещения для бухгалтерии и издательства, которые должны были разместиться на других этажах, мы еще кое-как выходили из положения — проводили занятия в находившихся в стадии ремонта и переоборудования предназначавшихся для них комнатах. Но вскоре мы были лишены и этого: нас полностью вытеснили на отведенный нам этаж. Дело доходило до того, что нередко возникали конфликты между работниками разместившихся на своих местах сотрудниками и студентами из-за буфета, который сами студенты оборудовали до этого.

Несмотря на то, что мы были уже самостоятельным факультетом и разъединились с филологическим факультетом территориально, из-за экономии и недостатка у нас аудиторий нашим студентам пришлось сохранить совместное с русистами слушание лекций на филологическом факультете. Это очень осложняло работу, так как студентам приходилось затрачивать время на перемещения из одного здания в другое. Для того же, чтобы они не опаздывали на эти общие поточные лекции, приходилось отпускать их до конца собственных занятий и наоборот — свои начинать с опозданием.

Между тем число наших студентов должно было возрастать. Еще с 1962 г. мы уже начали вести факультативные занятия по радио (и даже оборудовали, хотя и не очень удачно, кабинет радио с телевизором) и телевидению. В 1965 г. факультет в редакции радио и телевидения направил первых выпускников, где, впрочем, уже вели успешную работу некоторые из наших питомцев без такого специального образования, — например, И. Масленников и Л. Алешина (телевидение), Л. Мархасев (радио) и другие. Но с апреля 1969 г. мы начали комплектование разрешенной нам специальной кафедры (исполняющим обязанности ее заведующим стал В.П.Дубровин) и создание отделения с дополнительным набором в 25 человек — наш общий набор на 1 курс достиг теперь 100 студентов. Скученность на отведенном нам этаже стала совершенно невыносимой. «По новому кругу» пошли просьбы и требования. Выходить из создавшегося положения становилось просто невозможно, а так как общие нормы еще не позволяли иметь штатного заместителя декана, то весь обвал этих забот падал почти на одного декана. Однако не только такие причины (главной из них было желание иметь больше времени и сил для научной работы) послужили тому, что в этот период я подал свое первое (их потом было несколько) заявление с просьбой об освобождении меня от обязанностей декана. На совещании проректоров и ректора речь шла о том, чтобы я забрал свое заявление, предлагали выделить ставку заместителя и пр. Так как я стоял на своем, было решено передать это на усмотрение коллектива факультета. Представитель ректората провел собрание актива, которое мне отказало в просьбе. И пришлось мне снова влачить прежние «вериги». Правда, после этого ставку заместителя мне все-таки выделили, а затем ректор — им был профессор Кирилл Яковлевич Кондратьев — вместе со свитой побывал на факультете. Убедился, что наши просьбы и претензии были не напрасны…

На наше счастье, в распоряжение университета город отдал две освободившиеся на Васильевском острове школы. Ту, что размещалась на Первой линии в доме 26, отдали под факультет журналистики. К сожалению, как я писал в начале, не всю, но все же целых три этажа оказались в нашем распоряжении.

Многое, повторюсь, перепланировали и разместили все наши аудитории, кафедры, деканат дневного и заочного отделений, два лингафонных кабинета, кабинет радио и телевидения, машинописи, фотолабораторию, библиотеку с читальным залом. Типолабораторию пришлось все же оставить на прежнем месте, но за счет перемещенной в полученное здание фотолаборатории ее удалось расширить.

В эти годы значительно возрастали и затраты на наше оборудование. Так, только в 1969-1971 гг. для кабинета радио и телевидения было приобретено оборудования на 33 000 р. из факультетских средств и 30 000 из ректорского фонда, более 13 000 (13 242) р. было затрачено на фотолабораторию. Наша библиотека получила около 3 200 книг и брошюр (Архив автора). После своего II съезда Союз журналистов проделал большую работу. «Союз журналистов, — говорилось в опубликованных перед новым съездом материалах, — неоднократно рассматривал вопросы подготовки журналистских кадров, вносил рекомендации в министерство высшего и среднего специального образования. Некоторые из этих рекомендаций реализованы: был восстановлен пятилетний срок обучения, разрешен прием на факультеты журналистики выпускников общеобразовательных школ. В ряде университетов созданы кафедры радио и телевидения, составлен новый учебный план, при МГУ организовано повышение квалификации преподавательских кадров, несколько укрепилась материальная база факультетов журналистики (Союз журналистов СССР перед III съездом: Справочный материал. М., 1971. С. 68). Здесь подробно говорилось о выработанных рекомендациях университетам и министерствам (См.: Там же. С. 68-70). В более сокращенной форме это было представлено в отчетном докладе председателя правления союза М.В. Зимянина (См.: III съезд союза журналистов СССР. Стеногр. отчет. М., 1972. С. 41-42). И там и там снова и в довольно-таки категорической форме говорилось о необходимости создания научно-исследовательского института. В «Материалах»: «Поставлен вопрос о создании института научно-исследовательского характера, который смог бы работать над проблемами мастерства» (С. 20). И у Зимянина: «В прямой связи с задачами подготовки высококвалифицированных кадров стоит ныне проблема создания журналистского научно-исследовательского центра. Необходимость его создания диктуется, с одной стороны, потребностями комплексной разработки актуальных проблем теории и практики средств массовой информации и пропаганды, с другой стороны, огромным спросом на специальную научную литературу» (С. 42).

Но и после этого такой институт создан не был…

В связи с разрешением ряда очень важных для факультета организационных задач нельзя умолчать об исключительной роли в этом нашего выпускника Владилена Ивановича Кузина, речь о котором уже возникала. Но доведем ее до конца.

Это ему принадлежала заслуга в решении вопроса об учебной газете. На первом этапе высокое партийное начальство после различных вариантов дальше решения на выпуск такой газеты в качестве приложения к университетской многотиражке не шло. Однако потом Кузину все же удалось убедить в целесообразности выпуска собственной факультетской газеты («Молодой журналист»). Он являлся участником подготовки решения ЦК КПСС 1968 г. о районных газетах, и по его инициативе в это решение был включен Ленинградский университет в качестве одной из баз подготовки кадров для этих газет. В результате мы получили в дополнение к существовавшему до этого набору еще 25 студентов. Кузин выносил в высокие областные инстанции вопрос об открытии на факультете журналистики нашего университета отделения радио и телевидения, создании соответствующей кафедры и для этого — увеличение набора еще на 25 человек. Опираясь на авторитет представляемой им организации, Кузин сам ставил вопросы перед МВО и добивался их положительного решения. Утверждение, что открытие этой кафедры связано с кем-то другим, совершенно лишены основания, а фактическая подготовка кадров для радио и телевидения, как уже было сказано, началась раньше преподавателями, которые привлекались или ориентировались именно на работу в этой области.

Среди разнообразных и многотрудных дел на первом месте у Кузина были проблемы кадров, повышение уровня содержания газет, радио и телевидения города и области в связи с требованиями и возможностями современных научно-технических достижений. Он первый в стране создал картотеку журналистов области, что позволило ему не только систематизировать ценные сведения о них, но и с наибольшей целесообразностью регулировать их перемещение.

Взяв «на вооружение» социологические методы анализа, Кузин рассмотрел состояние журналистского корпуса Ленинграда и области, привлекая при этом и доступный ему материал из других мест. Результаты такого анализа помогли ему с твердой убежденностью на страницах заменившего «Советскую печать» «Журналиста» (1969. № 11) в статье под уже традиционным названием «Кому быть журналистом?» заключить: «Университетская система подготовки журналистов полностью себя оправдывает» (С. 28). Он подтверждал это тем, что уже в это время — после 15-16 лет со дня первых выпусков универсантов — 37% редакторов, 25 их заместителей, 36 заведующих отделами и 45 ответственных секретарей Ленинграда и области имели специальную журналистскую подготовку. Всего же число работников печати, радио и телевидения с таким образованием достигало 35 процентов, а большинство, устанавливал он, являлись выпускниками Ленинградского факультета. Обращаясь к выступлениям журналистов по темам и жанрам, сравнивая всю деятельность выпускников специальных факультетов университетов с деятельностью журналистов-выпускников других факультетов и вузов, партийных школ, он и здесь выявлял преимущество наших питомцев.

Не оставил он без внимания и осуществлявшиеся «нововведения» — отказ от приема школьников, сокращение периода обучения, упор на вечернюю форму обучения и др. Кузин отмечал положительное и недостатки в подготовке журналистов вообще и, в первую очередь, в Ленинградском университете, писал о возможных путях ее совершенствования.

В статье «В зеркале социалистического анализа» (сб. Журналистика: Наука. Образование, Практика. Л., 1970) Кузин рассматривал эту проблему на материале 1970-1971 гг. и только применительно к нашим выпускникам. Среди сотрудников ленинградских газет, телевидения и радио, установил он, 75% заканчивали Ленинградский факультет. В областных редакциях их абсолютное большинство: «В «Ленинградской правде» свыше 37%, в «Смене» — 74, в «Строительном рабочем» и «Ленинских искрах» — 67» (С. 186-187). Систему же и качество подготовки журналистов в Ленинградском университете Кузин в совершенстве знал как его бывший студент (хотя за прошедшее после его выпуска время там очень многое изменилось и не в худшую сторону), как ответственный за качество журналистики города и области, как вдумчивый аналитик.

Не остался Кузин и в стороне от острых дискуссий по вопросам журналистского образования. В статье «Кому быть журналистом?» он высказал ряд принципиальных критических замечаний в адрес социологов (их утверждения, что журналистика — лишь канал информации, журналист — «изюминка в тесте» и т.п.). Он первый в печати и так остро оценил подобные утверждения, выступив и как теоретик.

Все это, безусловно, нельзя недооценивать и тем более — забыть, ибо благодаря В.И.

18 октября 2012
НОВОЕ В ФОТОАРХИВЕ
Логин
Пароль
запомнить
Регистрация

Ответственный за содержание: Проректор по научной работе С. В. Аплонов.
Предложения по внесению изменений можно направлять на адрес: s.aplonov@spbu.ru